Последние отзывы

  45  

По дороге к Монтесу он заглянул в лабораторию к Фелипе и Хорхе. Обсудил с ними результаты вскрытия. Криминалисты выглядели разочарованными: никаких улик найти не удалось. На подушке ни слюны, ни пота не оказалось. Единственная любопытная деталь связана с запиской.

— По словам адвоката, это явно почерк Веги, но нас заинтересовало, почему он назвал его «тщательным». Я рассмотрел записку под микроскопом, — сказал Фелипе. — Она скопирована.

— В каком смысле?

— Эта фраза была им написана раньше, на следующей странице остался след; затем он снова взял блокнот и обвел отпечаток… как будто хотел увидеть, что там написано.

— Но именно он написал это в первый раз? — уточнил Фалькон.

— Я излагаю факты, как они есть, — ответил Фелипе.

Альберто Монтесу было слегка за сорок. Избыточный вес, мешки под глазами и нос, распухший от злоупотребления спиртным. В конце прошедшего года он прошел обследование у психолога по поводу пьянства и как-то справился с проблемой. Теперь его ждала ранняя пенсия, и он, похоже, этого боялся. Монтес пятнадцать лет проработал в отделе по расследованию сексуальных преступлений, совершенных взрослыми в отношении малолетних детей. Накопил энциклопедические познания по именам и ужасающим фактам. Монтес сидел, отвернувшись от стола, смотрел в окно, курил и, вероятно, думал о будущей свободе. Он тянул воду из пластикового стаканчика маленькими глотками, как виски. Когда Фалькон подошел к столу, Монтес повернулся в кресле и снова наполнил стаканчик.

— Камни в почках, инспектор, — пояснил он. — Достают меня каждое лето. Врачи рекомендуют выпивать шесть литров воды в день. Чем могу помочь?

— Эдуардо Карвахаль. Помните его? — спросил Фалькон.

— Его имя выжжено в моем сердце. Этот парень должен был сделать меня знаменитым, — ответил Монтес. — Почему вы им заинтересовались?

— Я расследую смерти Рафаэля и Лусии Вега.

— Рафаэль Вега… строитель? — уточнил Монтес.

— Вы его знаете?

— В его павильон на ярмарке меня не приглашали, но я знаю, кто это, — усмехнулся Монтес. — Его убили?

— Это мы и пытаемся выяснить. Я просматривал его записную книжку и наткнулся на имя Карвахаля. А еще оно мелькало в деле, которое я расследовал в прошлом году, — он дружил с Раулем Хименесом. Тогда у меня не было времени с ним разобраться, и я решил попробовать сейчас, — сказал Фалькон. — Как он собирался сделать вас знаменитым?

— Сказал, что выдаст имена всех, кто когда-либо входил в его педофильский кружок… Пообещал мне самую удачную операцию за всю карьеру. Политики, актеры, юристы, советники, бизнесмены. Посулил золотой ключик, который вскроет высшее общество и покажет, что на самом деле это тухлое вонючее яйцо. И я ему поверил. Я действительно решил, что он выдаст информацию.

— Но он погиб в автокатастрофе раньше, чем раскололся.

— Съехал с трассы, — напомнил Монтес. — Глубокая ночь, в его крови обнаружили алкоголь, а дорога от Ронды до Сан-Педро-де-Алькантара изобилует коварными поворотами… Но мы никогда не узнаем правды.

— Что вы хотите сказать?

— Инспектор, дело это темное. Когда мне сообщили, его уже похоронили, а машина пошла под пресс и превратилась в кубик вот такой величины. — Монтес развел руки, изобразив в воздухе куб размером с компьютерный монитор.

— Но ведь кое-кого осудили?

Монтес поднял вверх четыре пухлых пальца с зажатой в них горящей сигаретой.

— А их нельзя было использовать для получения информации?

— Они знали только друг друга. Состояли в одной ячейке кружка, — сказал Монтес. — Эти люди осторожны. Ничем не отличаются от банды террористов или повстанцев каких-нибудь!

— Как вы вообще на них вышли?

— К своему стыду, вынужден признаться, с помощью ФБР, — вздохнул Монтес. — Мы даже кружок педофилов не можем своими силами расколоть.

— Так кружок был международным?

— Именно. Они догадались прибегнуть к услугам Интернета, — ответил Монтес. — ФБР устроило ловушку. Нашли в Айдахо пару, ведущую сайт с детской порнографией, и забрали сайт себе. Они собирали адреса посетителей — там были голубчики со всего мира! — и сообщали местным властям каждой страны. Приятно знать, что и у нас в Испании множество напуганных педофилов, но не думаю, что мы арестуем хоть одного из тех, кого знал Карвахаль. Уверен, все кончено.

— Почему?

  45