54 
Он спрыгнул на землю и осмотрел повреждения, Малко тотчас же присоединился к нему.
— Отсюда можно выбраться с помощью троса, — сказал ирландец, — по это вызовет шум и привлечет тех.
— Подождем, — предложил Малко.
Ирландец выключил фары. Притаившись в тени, они услышали, как рычал двигатель второго «рейнджровера», стараясь выбраться из песка, и как потом машина поехала вдоль леса, в котором они находились. Его пассажиры, должно быть, были уверены, что они уже далеко. Когда снова надолго воцарилась тишина, Ходжес взял трос, намотанный на передний бампер, и стал тянуть за него, чтобы зацепить за какое-нибудь дерево. За полчаса они не сдвинулись ни на один сантиметр. При каждом рывке «рейнджровер» погружался еще глубже...
— Нужно идти туда с лопатами, — сказал ирландец. — Подкопать под колесами. И положить ветки. Иначе мы останемся здесь до завтрашнего утра.
* * *
Карим Лабаки уже не способен был думать об игре, и это развлечение обошлось ему в четыре тысячи долларов. Министр внутренних дел, выигравший сразу жалование за четыре года, налил себе полный стакан «Гастон де Лагранжа» и стал согревать его между своими толстыми пальцами.
— Продолжим?
Карим Лабаки не успел ответить.
В двери игорного салона возник один из палестинцев, незаметно делая ему знаки. Ливанец сейчас же встал и подошел к нему.
— Мы нашли Форуджи, — сообщил палестинец.
— Живого?
— Да, но помятого.
— Где он?
— В гараже.
Он последовал за палестинцем. Они положили Хусейна Форуджи набок прямо на цементный пол. Карим Лабаки увидел его разодранную спину и понял, что с ним сделали... Иранец приоткрыл глаза и застонал. Ему, казалось, было действительно плохо. Лабаки повернулся к своим людям.
— Оставьте нас. Следите за гаражом.
Он наклонился к раненому.
— Что случилось?
Хусейн Форуджи отрывочно пересказал ему свою одиссею, ничего не пропуская. Ливанец слушал его невозмутимо, сдерживая свою ярость. Он слегка похлопал Хусейна Форуджи по плечу.
— Хорошо, о тебе позаботятся.
Выйдя из гаража, он сказал несколько слов главарю палестинцев. Тот вынул из белого «рейнджровера» веревку, которой был связан иранец. С одним из своих людей он обмотал ее вокруг шеи Хусейна Форуджи. Затем они стали тянуть каждый в свою сторону, упираясь в плечи иранца, чтобы задушить его.
Хусейн Форуджи боролся всего несколько секунд. Он был слишком слаб, чтобы просунуть пальцы между веревкой и своей шеей. Лицо его почернело, он икнул несколько раз и умер, скребя ногтями цементный пол.
Тогда палестинец развязал веревку и снова положил ее в машину.
* * *
— Преступники схватили нашего иранского друга Хусейна Форуджи и пытали его, перед тем как убить, — объяснял Карим Лабаки министру внутренних дел. — Меня только что поставили в известность. Мои люди привезли тело.
Министр, вне себя от того, что пришлось прервать покер, бросил:
— Я немедленно предупрежу Шека Сонгу. У вас есть подозрения?
— Более чем подозрения. Тело было обнаружено в саду Билла Ходжеса, наемника... Пойдите взгляните на него.
Министр неохотно последовал за ним в гараж. Всего несколько секунд он рассматривал труп Хусейна Форуджи.
— Это просто отвратительно, — сказал он. — Я прикажу отделу уголовного розыска, чтобы они немедленно нашли виновных.
— Они уехали на красном «рейнджровере» Билла Ходжеса, — уточнил ливанец. — Возможно, там был еще один мужчина. Белый, агент американской разведывательной службы, тоже наемник...
Наемники были предметом особой ненависти всех африканцев...
Министр посмотрел на часы.
— Хорошо, мой дорогой друг, я сейчас же займусь этим, но мы все же закончим партию...
У него был королевский фулл, а на столе лежал миллион леоне... Карим Лабаки попросил две карты. У него было два туза. Он взял третьего туза и две десятки. Первым его движением было сорвать банк. Увидев капли пота на лбу министра, он сдержался.
— Я — пас, — сказал он, бросая карты.
— Банк, — сказал министр.
Он открыл свои карты. Ни у одного из двух других ливанцев не было больше одной пары. С широкой счастливой улыбкой министр забрал выигрыш. Лабаки одним взглядом охладил остальных ливанцев, желавших продолжать игру. Он поднялся, подавая пример.
— Надо дать министру возможность поработать.
Министр внутренних дел важно согласился.
— Я прикажу повсюду установить полицейские кордоны — в аэропорту, на дорогах, на пограничных постах. Надо остановить этих наемников. Это бич Африки.
54 
