Последние отзывы

  47  

Когда машина остановилась на небольшой площади перед «Венерой», Малко стало совестно.

— Вы и впрямь хотите пойти со мной? Это может быть опасно.

Глядя в зеркало, Тепен поправила волосы и спокойно проговорила:

— Один вы ничего не добьетесь.

Ее поведение сильно изменилось с момента их близости. Робость и сдержанность улетучились, и Малко обнаружил новую Тепен, твердую и решительную. Теперь она почти не сюсюкала.

Группки матросов и девиц заполнили всю в табачном дыму лестницу. Несмотря на смерть Пой, все шло своим чередом. Никто, очевидно, не узнал Малко. Официант посадил их с Тепен за столик в глубине зала недалеко от пьянчужек, и Малко заказал два пива.

В баре было все так же шумно. Рок-оркестр на подмостках надрывался для равнодушной публики. На танцплощадке матросы лапали девиц. Официант принес пиво, и Тепен, задержав его, обратилась к нему по-тайски. С неизменным выражением на лице он покачал головой и был таков.

— Он говорит, что ничего не знает, — перевела Тепен. — Но он лжет.

Через некоторое время Малко отправился в бар и попытался завязать разговор с барменом. Но стоило ему упомянуть об убийстве, как тот демонстративно переменил тему. Это был худющий таец с маленькими оспинками на лице и завитыми напомаженными волосами. На все он отвечал заученной ангельской улыбкой. Он ничего не видел, ничего не знает.

К столику Малко вернулся как раз вовремя, чтобы вырвать Тепен из лап огромного моряка-датчанина, который хотел сунуть ей под молнию брюк десятидолларовую бумажку, избегая тем самым сложностей объяснения на двух языках. Малко вежливо вернул ему банкнот, и тот, слишком пьяный, чтобы затевать потасовку, отправился попытать счастья за соседним столиком.

— Я говорила с девушками, — сказала Тепен. — Они ничего не знают. Но одна мне сказала, что бармен наверняка видел человека, с которым встречалась Пой. Так или иначе он знает все. Мало того, он был любовником Пой, и она отдавала ему все свои деньги.

Малко хотел было объяснить разницу между сутенером и любовником, но передумал. Эта непробиваемая стена приводила его в отчаяние.

— Надо бы его прижать, — предложила Тепен. — Я узнала, где он переодевается. За баром есть крохотная комнатка, там он обделывает свои делишки. Там он и с Пой по вечерам виделся.

Было начало второго ночи. От нечего делать они наблюдали, как маленькие тайки с самым невинным видом флиртовали, целовались друг с другом под изумленными взглядами скандинавских матросов и, распахнув блузки, смотрели, чья грудь больше. Но при этом они обрушивали град ругательств на мужчин, если те лезли руками куда не надо. Девицы были бесстыжие, как макаки. Время от времени они посматривали на Малко, адресуя ему широкие улыбки и выпячивая грудь. Тепен в конце концов не выдержала:

— Может, пока ждем, побалуетесь. Недорого: пятьдесят батов плюс расходы на пенициллин.

Малко уверил ее, что подобная мысль даже не приходила ему в голову. «Вот разве что га совсем юная малышка, тонкая как бамбук, с длинными волосами и огромными нефритовыми глазами...» — подумал он, но вслух эту оговорку не высказал.

К трем часам бар «Венера» почти опустел. На танцплощадке покачивались две пары. По мере того, как посетители покидали зал, официанты ставили стулья на столы. Малко с Тепен уже заказали по шестой кружке пива, которое они время от времени выливали под стол, где образовалась довольно грязная лужа.

Они потанцевали, но Тепен очень скоро пришлось усесться на место, потому что руки мужчин так и норовили приклеиться к синему эластику: уж больно у нее был сексуальный вид.

Но вот Тепен толкнула локтем отупевшего от дыма и шума Малко. Глаза у него так болели, что, несмотря на почти полную тьму, пришлось надеть очки.

— Бармен уходит.

Таец действительно уже стягивал свою белую куртку. В баре никого не оставалось. Бармен исчез за маленькой дверью, расположенной за баром. Малко и Тепен тут же вскочили и двинулись через зал. Половина музыкантов уже складывали свои инструменты. Один лишь гитарист играл Бог весть что для последних пар. Малко спокойно прошествовал за бар, открыл дверь и вошел в маленькую комнату.

* * *

Бармен в розовых кальсонах и майке с длинными рукавами держал в руках штаны. При виде Малко он закричал:

— Нет, сэр, сюда нельзя.

Тепен вошла следом за Малко. Ее решительное лицо с правильными чертами больше чем когда-либо казалось высеченным из твердого и гладкого куска мрамора. Отрывистым голосом, какого Малко еще не слышал, она обратилась к бармену по-тайски. По мере того, как она говорила, гнев на лице бармена сменялся непритворным страхом. Качая головой, он быстро-быстро затараторил. Потом натянул штаны, скрестил руки и, визгливо крича, подступил к Малко. Тепен не спускала с него зловещего взгляда.

  47