27 
Малко усмехнулся.
– Грег, не читайте мне светскую хронику «Хьюстон пост». Что-нибудь еще вам известно?
Кадык негра раза два-три дернулся.
– Слухи ходят разные. Я в приятельских отношениях с одним парнем из Хьюстонского полицейского управления, который занимается борьбой с незаконной торговлей наркотиками, спиртными напитками и с проституцией. Похоже, они однажды засекли Марту Кросби в Буффало Бей, посреди Мемориального парка, когда ее втаскивал в свою машину какой-то молодой проезжий певец. Дело, конечно, замяли. Это приличные ребята... Но говорят, что Марта Кросби не отказывает себе, что у нее фитиль в заду. Ее приятельницы вроде бы прозвали ее pussy galore.[9]
Полный комплект. Однако информация о том, что Марта Кросби не отличается строгостью нравов, не представляла для Малко особого интереса.
Вдали показались здания деловой части Хьюстона. Полил сильный дождь. Очертания города сразу стали похожи на огромный возникающий из тумана замок. Малко показалось, что он снова оказался в каком-то баварском лесу... Смущенный своими откровениями, Грег молчал. Он заговорил, только когда они съехали с автострады на Франклин, ведущую к центру города.
– Я могу обеспечить любые контакты с полицейским управлением Хьюстона или с ФБР, – сказал он, – но следите за своими словами. У мистера Кросби много друзей. Он сделал чертовски много хорошего этому городу. Если станет известно, что вы питаете к нему неприязнь, перед вами закроются все двери... Шеф полиции – один из его добрых друзей.
– Я ничего против него не имею, – заверил Малко.
Они приехали в относительно маленький центр Хьюстона. Около тридцати башен из черной стали и стекла. Грег Остин остановился у навеса «Хайят Ридженси» на Луизиана-стрит.
Это была жемчужина дурного техасского вкуса. Оформление холла представляло собой смесь кинематографа и цирка. Огромный патио в форме трапеции, достигавший тридцатого этажа, освещался люстрой, которую, учитывая длину ее троса, видимо, мыли не часто.
По одной из сторон совершенно прозрачных трапеций циркулировали шесть лифтов. Повсюду сверкали ряды светильников, похожих на те, что освещают театральные ложи. Над дверями в каждый номер, в лифтах, вдоль бара – везде. Как будто «Хайят» был всего лишь огромным театром. Бесконечные переходы с высокими поручнями были похожи на коридоры на корабле. Это было удобно, сверхсовременно и раздражало донельзя. Бар находился в некоем подобии ямы посреди холла. Невозможно было положить руку на колено своей спутницы, чтобы на тебя не уставилось две сотни глаз... Снаружи своими светло-коричневыми стенами «Ридженси» напоминал веселенький блокгауз...
Едва устроившись в своем номере на пятнадцатом этаже, Малко налил себе водки, выпил и набрал номер телефона Ричарда Кросби. Грег Остин, оставив ему свои координаты, удалился.
* * *
– Князь Малко Линге?
Голос Марты Кросби был суховат и нерешителен. Малко напомнил ей о том, что они присутствовали на одном рождественском ужине у «Максима» и встречались на вечернем приеме на «Немиране».
– На вас было великолепное платье из светло-коричневых кружев, – добавил он.
Прилив сердечности мгновенно изменил голос Марты. Он стал на две октавы ниже.
– Как любезно с вашей стороны, что вы вспомнили! Теперь я припоминаю. Ведь это у вас великолепный замок в Баварии, не так ли?
– Именно так, – согласился Малко, мысленно попросив прощения у своих предков.
Марта Кросби буквально ворковала.
– Как мило, что вы приехали в Техас! – жеманилась она. – Что вы делаете в Хьюстоне?
– У меня много дел, – сказал Малко. – Прежде всего – сердце. Я приехал проконсультироваться с Дебакей.
– О, но это же ужасно!
Она модулировала голосом, как актеры из старых фильмов, каждый раз переигрывая. Из трубки только что не лились слезы.
– Ничего серьезного, – успокоил ее Малко. – Простое обследование.
Воркование возобновилось. Посещать больного было нежелательно. Это может навести на мрачные мысли...
– Я приехал также, чтобы встретиться с вашим мужем, – продолжил Малко. – Я пишу книгу о знаменитых винах и мне известно, что у него один из лучших погребов в мире. Некоторые бутылки уникальны.
– О, он будет в восторге. Он так любит свои вина, – подтвердила Марта.
– Я был бы счастлив пригласить вас обоих, – предложил Малко.
– Пригласить нас?
Это был настоящий крик ужаса.
27 
