– Здесь очень красиво, – сказал он. – Никогда не бывал в этих местах.
– Они купили этот дом лет тридцать назад. Утверждают, что зачали меня именно в этом доме. Я родилась в феврале, так что, может быть, это и правда. Купили у пожилой пары, прожившей тут всю свою жизнь. Как отец узнал, что дом продается, понятия не имею. Знаю только, что в один прекрасный день он приехал сюда с чемоданом, набитым стокроновыми ассигнациями. Зрелище, видимо, впечатляющее, но не обязательно означающее такую уж большую сумму. Старики, понятно, никогда раньше таких денег и не видывали. Он уговаривал их месяца два, потом подписали договор. Сумма так и осталась неизвестной, но я уверена, что отец купил дом за бесценок.
– Ты хочешь сказать, что он их обманул?
– Я хочу сказать, что он был и остался жуликом.
– Если все было по закону, никакого жульничества не было. В этом случае он не жулик, а удачливый предприниматель.
– У него сделки по всему миру. Он провозил контрабандой слоновую кость и алмазы из Южной Африки. Никто толком не знает, чем он занимается. Сейчас у нас в Скорбю то и дело появляются какие-то русские. Никто не убедит меня, что то, чем они занимаются, совершенно законно.
– Во всяком случае, с нами у него никогда дел не было.
– Потому что он ловкий. И настойчивый. В чем в чем, а в лени его не упрекнешь. Бесстыжим отдыхать некогда.
Валландер поставил чашку с кофе на стол.
– Давай пока оставим твоего папу в покое, – сказал он. – Лучше поговорим о тебе. Я приехал из-за тебя, а не из-за папы, и путешествие было довольно долгим. Вечером поедем назад.
– А почему вы уверены, что я захочу поехать назад?
Валландер долго смотрел на нее, прежде чем ответить.
– Трое твоих ближайших друзей убиты, – сказал он наконец. – Ты должна была быть с ними, но заболела. Что это означает, прекрасно понимаем и ты и я.
Она сжалась в кресле. Валландер видел, что ей страшно.
– И, поскольку мы не знаем, почему это произошло, надо соблюдать осторожность.
Наконец до нее дошло.
– Вы хотите сказать, что и мне грозит опасность?
– Не исключено. Мы не знаем мотива преступления, а значит, надо считаться с любой возможностью.
– Но зачем ему меня убивать?
– А зачем ему было убивать твоих друзей? Мартина? Лену? Астрид?
Она покачала головой:
– Я этого не понимаю.
Валландер придвинул стул ближе к ней.
– И все же именно ты можешь нам помочь, – сказал он. – Мы обязаны его взять. И для того, чтобы его взять, мы должны понять, что им двигало. И только ты, случайно оставшаяся в живых, можешь нам в этом помочь.
– Но это же совершенно непостижимо!
– Ты должна подумать, – сказал Валландер. – Вспомнить. Кто мог решить уничтожить вас – всех вместе? Что вас объединяло? Почему? Где-то есть ответ. Должен быть.
Тут он резко сменил тему. Она стала прислушиваться к его словам. Важно не упустить шанс.
– Ты должна ответить на мои вопросы. И только правду. Я все равно замечу, если ты будешь врать.
– Зачем мне врать?
– Когда я тебя нашел, ты собиралась умереть. Почему? Почему ты решила покончить с жизнью? Ты уже тогда знала, что случилось с твоими друзьями?
Она уставилась на него с удивлением:
– Как я могла это знать? Я ничего не понимала и не понимаю, так же, как и все.
Валландер видел, что она говорит правду.
– А почему ты решилась на самоубийство?
– Не хотела больше жить. У кого-нибудь есть другие причины? Родители загубили мою жизнь. Так же, как и жизнь Йоргена. Я не хотела больше жить.
Валландер подождал, ожидая продолжения. Но она, похоже, не собиралась ничего к этому добавить. Тогда он снова сменил тему – вернулся к событиям в парке. Почти три часа он, держа Ису за руку, выспрашивал ее, бродя с нею вместе туда-сюда сквозь прошлое. Он не упустил ни одной детали, какой бы несущественной она ни казалась. Несколько раз он прожил с ней ее жизнь. Когда она познакомилась с Леной Норман? Год, месяц, день? Где они встретились? Почему подружились? Когда она подружилась с Мартином Буге? Если она говорила, что не припомнит точно какую-то мелочь, он останавливался и возвращался к этому вновь. Валландер считал, что всегда можно победить неуверенность и плохую память, было бы терпение. Все время он старался заставить ее вспомнить, кто еще присутствовал на их встречах, кто-то, кого она, может быть, не заметила. Тень в углу, сказал он. Была какая-то тень в углу? Ты, может быть, просто забыла. Спрашивал обо всех показавшихся ей неожиданными событиях. Постепенно она начала его понимать, и разговор пошел живее.