Выходит какая-то глупая игра в бирюльки: людям хочется сделать мне одолжение, и ждут они, чтоб я попросил, а мне хочется показать, что я ни в грош ставлю свои пьесы, и я упрямо, как скотина, пишу в своих письмах только о погоде, не заикаясь о пьесе. То же и в Москве.
Пьеса «Леший», должно быть, несносна по конструкции. Конца я еще не успел сделать; сделаю когда-нибудь на досуге * . Но она лучше «Лучей и туч», которые я видел * и которые Вы будете видеть в пятницу * .
Не будем торопиться.
Миша кончил курс * . Если б я был министром, то сделал бы его податным инспектором или акцизным. Его тянет к серенькой обывательской жизни, и хочется ему жениться во что бы то ни стало хотя бы на разбитой сковороде, да только бы поскорей.
Ах, как много пьес приходится читать мне! Носят, носят, без конца носят, и кончится тем, что я начну стрелять в людей.
Завтра вышлю материал для новой книжки * . Или подождать? Хорошо, погожу… Если в типографии теперь много работы, то месяц или два подождать можно…
Свободин гостил у меня летом. Он, уверяю Вас, очень добрый, не хитрый и нескучный человек. Главное — не давайте ему рассуждать. Актерам нельзя позволять рассуждать. Уж очень скучно слушать. А в остальном народ весьма и весьма сносный.
Будьте здоровы. Когда же в Москву?
Хочу открыть в Ялте книжный магазин. Возьму место в городском саду и украшу город мавританским павильоном. Торговать буду шибко.
Ваш А. Чехов.
Ленскому А. П., 2 ноября 1889 *
709. А. П. ЛЕНСКОМУ
2 ноября 1889 г. Москва.
2 ноябрь.
Большое Вам спасибо, дорогой Александр Павлович, за то, что прочли мою поганую пьесищу * . Спасибо и за комментарии: в другой раз уж не буду писать больших пьес. Нет на сие ни времени, ни таланта и, вероятно, нет достаточной любви к делу.
И я занят по самое горло. «Лешего» переделывать не стану, а продам его в единое из частных театральных капищ * . Дам другое название, возьму 500 целковых и чёрт с ним.
Когда выпадет снег, не поехать ли нам вместе к Левитану? Я был бы очень рад.
Сегодня напишу в Питер * , чтобы там не ставили «Лешего». И в Питере пущу в частный театр. Пусть слоняется, аки тень нераскаянного грешника, из вертепа в вертеп, из потемок во мглу…
Пишу рассказик * . После 20, кажется, поеду в Питер.
Почтение Лидии Николаевне.
Ваш А. Чехов.
Еще раз спасибо от души.
Суворину А. С., 5 ноября 1889 *
710. А. С. СУВОРИНУ
5 ноября 1889 г. Москва.
5 ноябрь.
Податель сего, мой братец, желающий поступить на государственную службу и жениться * , передаст Вам сверток рукописей для будущей моей книги * и письмо для г. Неупокоева.
Посылается Миша в департамент окладных сборов хлопотать о месте вице-директора. Говорят, что университетские люди нужны, а коли нужны, то и пусть едет. Всё равно, что дома болтаться, что в департаменте ненужные бумаги писать.
Моя фамилия редеет: один умер, другой уходит… Это мне не нравится.
Если Миша своим приходом помешает Вам работать, то не сердитесь. Покажите ему Настю и Бориса.
Будьте здоровы и счастливы 1000 раз.
Ваш А. Чехов.
Евреиновой А. М., 7 ноября 1889 *
711. А. М. ЕВРЕИНОВОЙ
7 ноября 1889 г. Москва.
7 ноябрь.
Многоуважаемая Анна Михайловна!
Благодарю Вас за деньги и за обещание познакомить меня с миллионершей * . Кстати: настоящие ли у нее миллионы? Если настоящие, а не дутые, то почему она до сих пор не вышла замуж? Я человек подозрительный…
Пьеса у меня есть * , но говорить о ней я могу только нерешительно… По моему мнению, пьесы можно печатать только в исключительных случаях. Если пьеса имела успех на сцене, если о ней говорят, то печатать ее следует, если же она, подобно моей, еще не шла на сцене и смирнехонько лежит в столе автора, то для журнала она не имеет никакой цены.
В Петербург я приеду, должно быть, в декабре.