76 
— Когда я рассказала о них Шихану, он вдруг разразился десятиминутной речью.
Линли вышел из задумчивости: — Что?
— Беременность, сэр.
— И что?
Хейверс изобразила жест отчаяния:
— Вы что, не слушали?
— Я размышлял о временном соотношении. Где она забеременела? В Лондоне или в Кембридже? — Не дожидаясь ответа, Линли переключился на другое. — Каково мнение Шихана?
— В нем есть что-то от викторианского романа, но, как выразился Шихан, в здешнем окружении мы должны мыслить несколько архаически. Архаически с большой буквы «А». И от его версии здорово несет архаикой, сэр. — Карандашом Хейверс начала отстукивать на колене каждое предложение. — Шихан предположил, что у Елены завязался роман со старшим сотрудником колледжа. Девица от него забеременела. Она хотела женить его на себе. Он хотел сделать карьеру. Он знал, что ему не видать повышения, если поползет слух, что от него забеременела студентка. А она угрожала ему, что все расскажет, полагая таким образом склонить его к супружеству. Но все вышло не так, как она задумала. Он ее убил.
— Вы по-прежнему цепляетесь за Леннарта Торсона.
— Он подходит, инспектор. А этот адрес на Сеймур-стрит, который она написала в календаре? Я проверила.
— И?..
— Клиника. По словам врача, который был рад «помочь полиции в расследовании», Елена приходила туда в среду днем, чтобы сделать тест на беременность. И мы знаем, что Торсон приходил к ней в четверг вечером. С ним все было кончено, инспектор. Но дело обстояло еще хуже.
— Почему?
— Противозачаточные таблетки в ее комнате. Они датированы прошлым февралем, но их не принимали. Сэр, я думаю, Елена хотела забеременеть. — Хейверс отхлебнула чаю. — Обычная ловушка.
Линли нахмурился над отчетом, снял очки и протер их кончиком шарфа Хейверс.
— Не понимаю, как это связано. Она просто могла прекратить их принимать, потому что для этого не было оснований — в ее жизни не было мужчины. Когда он появился, она оказалась к этому не готова.
— Чушь, — ответила Хейверс. — Большинство женщин заранее знают, будут ли спать с мужчиной. Обычно они понимают это, как только встретятся с ним.
— Но ведь они не знают, собираются ли их изнасиловать, не так ли?
— Ладно. Сдаюсь. Но вы должны понимать, что Торсон тоже находится среди подозреваемых.
— Конечно. Но он не один, Хейверс. И возможно, он даже не в начале очереди.
В дверь дважды резко постучали. Когда Линли ответил, что можно войти, дневной сторож Сент-Стивенза просунул голову в комнату.
— Сообщение, — сказал он, протягивая сложенный лист бумаги. — Решил, что лучше принести его.
— Спасибо. — Линли поднялся. Сторож отдернул руку.
— Не для вас, инспектор, — сказал он. — Для сержанта.
Кивнув в знак благодарности, Хейверс взяла листок. Сторож исчез. Линли наблюдал, как она читала. Ее лицо помрачнело. Потом она смяла бумагу и вернулась к столу.
Линли беззаботно произнес:
— Думаю, сегодня мы сделали все, что могли, Хейверс. — Он достал часы. — Уже больше… Боже правый, посмотрите на часы. Уже больше половины четвертого. Возможно, вам стоит подумать…
Хейверс опустила голову. Линли смотрел, как она возится с сумкой. Ему не хватило духа продолжать притворяться. В конце концов, они не банковские служащие. У них другая работа.
— Не получается, — сказала Хейверс. Она швырнула комок бумаги в корзину для мусора. — Если бы кто-нибудь мог мне сказать, почему, черт возьми, ничего никогда не получается.
— Поезжайте домой, — сказал он. — Позаботьтесь о ней. Я здесь сам справлюсь.
— Для вас слишком много работы. Это нечестно.
— Может быть, и нечестно. Но это приказ. Поезжайте домой, Барбара. Вы приедете к пяти. Утром возвращайтесь.
— Сначала я проверю Торсона.
— Нет необходимости. Он никуда не убежит.
— Я все равно проверю. — Хейверс взяла сумку и подняла с пола пальто. Когда она обернулась к нему, Линли увидел, что ее нос и щеки покраснели.
Линли сказал:
— Барбара, иногда самое правильное решение бывает самым простым. Вы ведь это знаете?
— В этом все и дело, — ответила она.
— Моего мужа нет дома, инспектор. Они с Глин поехали договариваться насчет похорон.
— Думаю, вы сможете дать мне нужную информацию.
Джастин Уивер посмотрела на подъездную дорожку за спиной Линли, где угасающие дневные лучи мерцали на правом крыле его машины. Сдвинув брови, она, по-видимому, пыталась решить, что делать. Она сложила руки и прижала пальцы к рукавам своего габардинового блейзера. Это можно было расценить как стремление согреться, если бы не тот факт, что Джастин не отошла от двери, чтобы спрятаться от ветра.
76 
