99 
Такая ситуация могла легко вылиться в мятеж, за которым последуют и другие. Дело должно было быть улажено немедленно.
– Я поговорю с ними, – сказала я.
– Ваше величество… – в ужасе вскричали министры.
Но я была тверда.
– Там внизу толпа раздраженных женщин, – сказала я. – Спуститесь и скажите им, чтобы они выбрали четырех, которые выскажутся от имени всех, и приведите их ко мне.
Они пытались разубедить меня. Но я была готова встретиться с этими женщинами. На мне был парадный туалет, который я надевала на заседания правительства.
Я отмахнулась от всех протестов и настояла, чтобы женщин привели ко мне.
Они были в воинственном настроении, готовые настаивать на своих правах. Я должна сказать, что они несколько оторопели при виде меня: в моем роскошном наряде и при моей полноте я представляла собой величественное зрелище.
Но у меня, как мне говорили, очень мягкий и нежный голос, и когда я сказала им, как сожалею, что их мужьям не платят и что они были правы, придя ко мне, я увидела, как изменилось выражение их лиц.
– Расскажите мне все, – продолжала я.
Они были озадачены. Они не ожидали такого приема.
Одна из них, похрабрее остальных, выступила вперед. Она рассказала мне о бедности, в которой они жили, о том, как трудно было им сводить концы с концами.
Я согласилась, что положение нужно немедленно исправить. Им будет заплачено, я сама прослежу за этим.
Они колебались. Им были нужны дела, а не обещания, которые всегда можно нарушить.
– Поверьте мне, – сказала я. – Я сделаю так, чтобы вам было заплачено немедленно.
Неожиданно я почувствовала, что завоевала их доверие. Я была тронута и обрадована, когда их предводительница опустилась на колени и сказала:
– Я верю вам. Вы добрая женщина.
Остальные последовали ее примеру.
– Благослови Господь ваше величество, – сказали они.
Я вернулась на заседание. Министры были поражены. Они были готовы поспешить мне на помощь, в случае, если бы я подверглась какой-либо опасности, и очень удивились, когда я спокойно сказала:
– Деньги должны быть выплачены немедленно. Я дала обещание.
Мои приказания были выполнены, и я думаю, что мой поступок предотвратил опасность.
После этого моя популярность возросла. Но Уильяму, увы, это не помогло.
Лондонцы любят выражать свои чувства в стихах, и, когда кто-нибудь напишет куплеты – обычно анонимно и без особого уважения к власти – их часто кладут на музыку и распевают на улицах.
В присутствии Уильяма я оставалась в тени, сидя за иглой. Теперь все было по-другому. После его отъезда я вышла на первый план и завоевала сердца моряцких жен. Теперь они распевали такое двустишие:
- С монархами мы обманулись опять,
- Ему бы иголку, а ей – воевать.
Я радовалась, что Уильяма не было в Англии и он этого не слышал.
Я надеялась, что, когда он вернется, будут петь уже что-нибудь другое.
* * *
Поскольку убедить деликатным образом принца Георга самого отказаться служить во флоте не удалось, лорд Ноттинген должен был официально объявить ему, что король этот план не одобряет.
Я могла вообразить себе ярость Анны, а что до Георга… вероятно, он был просто слегка разочарован. Я воображала себе, как, подняв брови, он сказал свое обычное «Estil possible?». Они, конечно, винили во всем Вильгельма, и Сара делала все возможное, чтобы подлить масла в огонь.
Анна и Сара обсуждали это между собой. Калибан, это отвратительное существо, отказался признать заслуги Мальборо, а теперь он вел себя так, словно Георг был вообще ничто – а ведь он был отцом наследника трона.
Уильям вернулся в Англию. Теперь, когда мой отец оказался во Франции, его больше всего занимала война в Европе. Англичанам приходилось платить дополнительные налоги на военные расходы, а между тем об успехах ничего не было слышно.
Неудивительно, что они были недовольны королем. В Кокпите по этому поводу немало злорадствовали.
Единственное, что продолжало связывать меня с сестрой, была моя привязанность к племяннику. Я любила навещать его и приглашать его в Кенсингтон. Ему доставляло удовольствие бывать у меня. Ему нравилось наблюдать за караулом в парке.
Он с восторгом указывал мне на солдат:
– Смотри, королева, солдаты!
Я подарила ему игрушечных солдатиков. Они ему понравились, но все же это были не настоящие солдаты, которые маршировали и отдавали честь.
Между мной и Анной не могло быть согласия, пока ее главной советницей оставалась Сара. Но у Сары были двое соперницы, от которых в силу обстоятельств она не могла избавиться.
99 
