52 
* * *
Внезапно, к моему удивлению, приехал Юстас Чапуи. Впервые за много лет ему было разрешено увидеться со мной.
Он сразу обрисовал обстановку: сколь ни велика моя потеря, но со смертью королевы, по его мнению, мое положение становилось более прочным; королю не так трудно будет избавиться от Анны, учитывая, что семейство Болейн не связано узами крови с королевской династией; новая любовь короля – Джейн Сеймур – существо скромное и робкое, но за ней стоят ее напористые братцы – Эдуард и Томас Сеймуры…
– События будут развиваться быстро, и необходимо быть готовой ко всему, – подытожил Чапуи.
– Например? – спросила я.
– Например, если он захочет признать свой брак с Анной недействительным, то брак с вашей матерью может оказаться законным, и вы вновь станете наследницей престола. Но мы не знаем, как он поступит. Распространяется версия, что его околдовали… В общем, надо держать ухо востро.
Для меня любые перемены означали конец той безысходности, в которой я жила последние годы. Закручивалась какая-то сложная интрига. Я приободрилась. К тому же мне уже не запрещали принимать посетителей, и я могла быть в курсе того, что происходило во дворце.
У Анны Болейн шансов на то, чтобы как-то удержаться, не осталось. Она пробовала обвинить в том, что у нее случились преждевременные роды, Норфолка, напугавшего ее известием о падении короля. Но это не подействовало. Король с таким же упорством стремился сейчас от нее отделаться, как раньше – завладеть ею.
Для меня было большим счастьем услышать от Чапуи, что император беспокоится обо мне и хочет помочь.
Похоже, такая возможность наконец-то ему представилась.
– Если бы вы были сейчас вдали от Англии, – сказал Чапуи, – в Испании, например, или во Фландрии, император чувствовал бы себя спокойней за вашу жизнь. Ведь король непредсказуем. Мы не можем с уверенностью утверждать, что королева Катарина была отравлена, но исключить это тоже нельзя. Император предпочел бы видеть вас в полной безопасности.
– Но отец ни за что не позволит мне уехать.
– Естественно. Для него вообще было бы крайне неприятно узнать, что вы находитесь у императора в тот момент, когда он объявит, что его женитьба на Анне Болейн была следствием ее колдовских чар. Вы же в таком случае – единственная наследница престола.
– Но ведь он заставил епископа еще раз повторить на могиле моей матери, что их брак недействителен!
– Это было до того, как у Анны случился выкидыш. Сейчас все изменилось. Ее правление окончено.
– Говорят, Джейн Сеймур займет ее место.
Он кивнул.
– Нам неизвестно, какие шаги он собирается предпринять. Но тем не менее надо быть готовыми.
– Что вы предлагаете?
– Это тайна, которая должна остаться между нами. Стоит кому-нибудь узнать о ней, и ваша жизнь повиснет на волоске. Я же буду принужден уехать в Испанию. Вы понимаете всю серьезность того, что я собираюсь вам сказать?
– Да.
Он помедлил секунду и почти шепотом произнес:
– Я собираюсь помочь вам бежать. На лошадях мы быстро достигнем побережья, а там нас будет ждать корабль, который доставит вас во Фландрию.
– К моему кузену?
Он кивнул.
– Вы можете исчезнуть так, чтобы никто из придворных ничего не заподозрил?
– У меня есть верные горничные.
Чапуи покачал головой.
– Нет, никаких служанок! Нельзя доверять никому. Вы должны исчезнуть незаметно для всех.
– Но они всегда при мне. Только разве дать им снотворное…
– А это возможно?
– Возможно, если бы оно у меня было.
– Ну это мы достанем.
– Больше всего я опасаюсь леди Шелтон.
– Ее можно как-то обмануть?
– Надеюсь. Сейчас это проще, чем раньше, когда она считала себя моей надзирательницей.
– Что ж, шансы неплохие. Нужно приготовить лошадей. Отсюда до Грейвсенда недалеко, а там сядем на корабль и… Короче, скоро вы получите от меня сообщение.
После его отъезда я легла в постель и предалась воспоминаниям о нашей первой встрече с императором. Меня все убедили, что я влюблена в него, и я не сомневалась, что так оно и есть. Я воскрешала в памяти его облик, так непохожий на отцовский, – строгий, аскетичный.
Он нарушил данное мне обещание и женился на другой, но я его давно простила, ведь монархи руководствуются не чувствами, а необходимостью. Да, он не стал тем романтическим рыцарем, который прискакал за мной на белом коне, но такова жизнь. Я теперь трезво смотрела на вещи. И все-таки мне хотелось верить, что существуют добро, любовь и верность.
52 
