Особенно,... 
48 
Ваш. А. Чехов.
Портной принес новое пальто. Поздравляю: не все Ваши сотрудники ходят в старых пальто…
Розанову П. Г., 3 ноября 1884 *
89. П. Г. РОЗАНОВУ
3 ноября 1884 г. Москва.
84, XI, 3.
Добрейший Павел Григорьевич!
Моя радость по поводу назначения Вашего на место тайного советника Кетчера * совсем бледнеет перед моею скорбью, когда читаю Ваше известие о несчастье с доской * . Неужели?!? Я приказал упаковать ее в самую мягкую книгу, в одну из тех книг, какие я употребляю по причине их мягкости для известной надобности. Если Вы не шутите (крушение чугунной доски похоже на шутку), то виновата, стало быть, упаковка, а так как упаковка моя, то и вина моя. Закажу другую вывеску и вышлю ее в ящике… Как живете? Насчет конкурса осведомлюсь у Лейкина * …Протекция, батенька, на Руси не знает конкурсов, что, впрочем, не делает чести человечеству.
Поклонитесь Сергею Павловичу и скажите ему, чтобы он побывал у меня, если приедет в Москву. Нужен он мне. Погода ужасная… Удивляюсь, как это Вы можете жить в такую пору в звенигородских дебрях. В Москве тоже скучно. Одно только утешительно, что целый день сидишь за работой и не замечаешь скуки. Боюсь наврать чего-нибудь, а посему ставлю точку и кланяюсь.
Ваш А. Чехов.
Жду Вас к себе.
Лейкину Н. А., 4 ноября 1884 *
90. Н. А. ЛЕЙКИНУ
4 ноября 1884 г. Москва.
84, XI, 4.
Уважаемый Николай Александрович!
Пишу Вам, дабы предупредить Вас, что фельетон будет выслан мною не сегодня в воскресенье, а завтра в понедельник. Стало быть, Вы можете на этот счет быть покойны… Фельетон * мой почти уже готов, но мал очень * , и хочется мне прибавить еще что-нибудь… Вместе с фельетоном пришлю две темы и, быть может, * рассказ… Фельетон ужасен… Материала никакого, и поневоле приходится писать про Кузнецова и его Салон * — противно даже. Вчера и сегодня болен… Голова трещит, лихорадка… Работать не в состоянии… Был у меня Пальмин и передал мне, что Вы на меня сердитесь. За что? Вы пишете ему, что я не присылаю Вам рассказов… Беру богов в свидетели, что я не посылаю Вам рассказов только тогда, когда знаю, что у Вас есть уже в запасе мой рассказ… Это справедливо даже относительно того из последних номеров, в котором не было ничего моего. Вы можете только претендовать, что некоторые мои рассказы выходят плохи… На это могу возразить Вашей же фразой, сказанной в одном из Ваших писем относительно печи, не всегда одинаково пекущей.
Далее Вы громите меня за то, что я не даю тем. Если бы сочинять темы было так же легко, как закурить папиросу, то я прислал бы Вам их видимо-невидимо, но Вы сами знаете, что легче найти 10 тем для рассказов, чем одну порядочную подпись… И неужели Вы думаете, что я не прислал бы их Вам, если бы они у меня были? Точно я их продаю в другой журнал! Все темы, какие у меня накопились за всё время моего литературничества, я вывалил Вам в прошлом году… И теперь, выдумываю и изредка присылаю… Сделал даже по Москве клич, что плачу по полтиннику за каждую сносную тему… Вы в последнем * нашем разговоре в Лоскутной * , набавляя 5 р. к добавочным, мое упорство относительно недоставления подписей поставили в некоторую связь с добавочными… Если я получаю эти добавочные только за темы, то, конечно, я получаю их ни за что… Но ведь это легко поправить! Стоит только перестать высылать их — вот и всё!
Далее Вы, как передает Л<иодор> И<ванович>, жалуетесь, что я не всегда отвечаю на Ваши письма. Это правда, винюсь… Дело в том, что посылку произведений своих я довожу до крайнего срока и не успеваю писать Вам, несмотря на искреннее желание. Я уж не раз извинялся в этом и не раз писал Вам громадные письма, чтобы хоть этим загладить свою вину. На письма, имеющие деловой характер, я всегда отвечал… Теперь, дав ответ на претензии, заявленные Пальминым, продолжаю о своем…
В эту неделю не посылаю Вам несколько рассказов, ибо был всё время и болен и занят: пишу маленькую чепуху для сцены * — вещь весьма неудачную… По утрам и вечерам готовлюсь к докторскому экзамену * .
48 
