43 
— П-прошу меня простить. Вас трудно узнать.
— Не вы один так говорите, — рассмеялся настоятель. — Но не расхаживать же мне в храмовом облачении под таким дождем. Во время войны я научился вот этому трюку, — сказал он, хлопнув по толстой сумке, которую держал под мышкой. Именно там находилось его жреческое облачение.
— Вы на моторке?
— Да, все же быстрее. Сомневался, стоит ли выходить на озеро в такую непогоду, но ведь так или эдак промокнешь. Поэтому и выбрал путь по озеру, а в результате наткнулся по дороге на что-то совершенно немыслимое.
— Тело Такэ?
— Да, на него-то я и наткнулся. Больше того, оно оказалось без головы. Подумать страшно… — Настоятель скривился и встряхнулся, как собака.
— Уверен, полиция будет вам благодарна за такую находку.
— Что ж, до свидания.
Настоятель еще раз стряхнул с себя воду и уже двинулся дальше вместе со своей сумкой, когда Киндаити окликнул его:
— Господин Ояма, еще минутку.
— Чем могу быть полезен?
— Хотел бы расспросить вас кое о чем — можно ли повидаться с вами попозже?
— Конечно, в любое время, — ответил настоятель. — До свидания.
Он ушел, а Киндаити наконец-то взглянул на озеро. Полицейский катер и несколько моторок у ворот канала подпрыгивали на волнах, как сорванные с дерева листья. Тело, скорее всего, находилось на катере — там сновали мрачные полицейские. Там же была и Тамаё.
Киндаити задумался, что же ему делать дальше, и решил не ходить на катер. Само тело его не очень интересует. Врач и Татибана проведут все необходимые следственные действия, а присутствовать при этом весьма неприятном зрелище без крайней необходимости вовсе не стоит.
Так Киндаити стоял и ждал, пока с катера не сошел Татибана, утирая с лица пот.
— Очень противно, а?
— Что делать, это моя работа. Но, по правде говоря, глаза бы мои больше такого не видели. — Инспектор скривился, все еще утирая лоб платком.
— Это точно тело Такэ?
— В конце концов нам придется просить кого-то из членов семьи опознать его, но, к счастью, доктор Кусуда несколько раз осматривал Такэ раньше и клянется, что это он.
Кусуда — городской врач и по совместительству половину рабочего дня исполнял должность судебно-медицинского эксперта.
— Понятно. Значит, ошибки нет. А причина смерти уже известна? На голове ведь не было никаких особых повреждений.
— Да, единственная колотая рана в спину, направленная в сердце. Врач говорит, что если Такэ застали врасплох, он, скорее всего, умер мгновенно и без звука.
— Оружие?
— Он считает, что это какая-то разновидность самурайского меча. В этом доме, кажется, их несколько штук. Сахэй какое-то время был страстным коллекционером.
— Значит, убили ударом меча, а потом отрезали голову. Что насчет усекновения головы?
— Любительская работа. Врач говорит, что убийце, очевидно, пришлось попотеть.
— Понятно. Кстати, инспектор, — с внезапным напором спросил Киндаити, — ваше впечатление об этом теле? Не заметили чего-нибудь такого, что могло бы вызвать у преступника желание спрятать его?
В ответ Татибана скривился и почесал висок:
— Нет, ничего необычного. Не могу понять, зачем ему понадобилось так утруждать себя и топить тело в озере.
— В жилетный карман, полагаю, вы заглянули. Это насчет часов, которые Тамаё, как она утверждает, передала ему.
— Разумеется, мы их искали, но часов при нем нет. Возможно, их взял убийца, а может быть, они лежат на дне озера. Как бы то ни было, не думаю, что убийца стал бы столько возиться и топить убитого только ради того, чтобы скрыть часы. Нет, этому есть одно объяснение — то, которое выдвинули вы, господин Киндаити.
Татибана все еще задумчиво потирал подбородок, когда из потоков дождя вынырнул один из детективов.
— Инспектор, прибыл господин Футзисаки с экспертизой отпечатков.
— Хорошо. — Татибана, явно волнуясь, глянул на Киндаити, тот ответил ему таким же взглядом и с трудом сглотнул. — Мы сейчас будем. Попросите членов семьи собраться в той же комнате.
— Да, инспектор.
Татибана подробно проинструктировал своих подчиненных и присоединился к Киндаити. Они снова оказались в той же комнате, где недавно встречались с семьей. Никого из членов клана там еще не было. Зато в одиночестве сидел Ояма в парадном облачении, спокойно держа в руках деревянный жреческий жезл.
43 
