73 
– Но ты должен был встречать ее во время торжественной церемонии, стоя бок о бок с твоим отцом!
– Так я и поступлю.
– Нет, ты уже поступил по-другому – сам побежал к ней, как какой-то влюбленный мальчишка!
– Любому мужчине интересно, что из себя представляет женщина, на которой ему предстоит жениться. А если ты желаешь пенять на кого-то, вини саму себя.
– Саму себя?!
– Разумеется, саму себя. Если бы ты не расписала ее такими черными красками, я бы мог подождать. А так – я должен был удовлетворить свое любопытство.
– Зная тебя, я подозреваю, что ты удовлетворил не только любопытство.
Альфонсо разразился громким хохотом.
– А ты бы хотела, чтобы она вообразила, будто ей в супруги достался еще один Сфорца?
– Сфорца не был таким, пока Папа его не вынудил.
– Если так, ему следовало бы доказать, что дело обстоит иначе.
– Как! Перед свидетелями? – Изабелла рассмеялась. – Полагаю, в таких условиях ты бы и сам не был уверен в своих силах.
– Мне бы и не предъявили подобных претензий. Не пожелали бы идти против общественного мнения.
– Какие уж тут мнения! Несчастная Феррара, в ней половина детей похожа на тебя!
– Не вижу ничего противоестественного. Людям требуется уверенность в том, что мужчина есть мужчина.
– Ну-ну. Кажется, у тебя сейчас слюнки потекут.
– Еще бы, она была превосходна.
– Как и любая другая женщина – для тебя, разумеется.
– Не любая. Я бы не согласился на такую, которая пыталась бы помыкать мной, как ты – бедным Франческо.
Изабелла в ярости выбежала из комнаты и пошла к отцу – выпросить разрешение быть во главе посланников, которые раньше других встретят Лукрецию.
– С нашей стороны это будет жестом доброй воли, – объяснила она. – Альфонсо уже виделся с ней. Теперь настала очередь вашей дочери – раз у вас нет супруги, то роль хозяйки должна исполнять я.
Эркюль не возражал – спорить все равно было бы бесполезно.
– Я возьму с собой Юлия, – добавила Изабелла. – К сожалению, из всех ваших сыновей он один сможет составить мне компанию. Альфонсо уже скомпрометировал себя, Ипполита держат в Риме как заложника, а Ферранте и Сигизмунд едут вместе с кортежем. Остается только Юлий.
– Думаю, Юлию понравится это небольшое путешествие, – сказал Эркюль.
Лукреция взошла на борт барки, которая должна была доставить ее в Феррару. Впереди простирались равнинные берега реки По – земля утренних туманов и ночных холодов. Александр как всегда оказался прав, когда посоветовал ей беречься от простуды и дал в дорогу теплую меховую накидку.
Она улыбнулась, вспомнив встречу с супругом. Альфонсо ясно показал, что приехал не ради разговоров. В нем было много грубого – и консумация с ним не походила ни на одну из тех, что совершали ее прошлые мужья. С Джованни она испытывала неловкость, потому что тот и сам стыдился ее. С прежним Альфонсо, герцогом Бишельи, все то же самое было восхитительным романтическим похождением. С новым супругом это стало неуемным плотским инстинктом – лишенным какой-либо утонченности и требовавшим немедленного удовлетворения.
Ей казалось, что она сможет его удовлетворить.
Из задумчивости ее вывели радостные крики – навстречу плыла большая расписанная золотом галера.
Подошла Адриана.
– Это буцентавр маркизы Мантуанской. Она встречает нас, чтобы проводить в Феррару.
В глазах Адрианы мелькнула тревога. Она знала о враждебности Изабеллы по отношению к Лукреции.
Корабли пристали друг к другу, и Изабелла ступила на борт барки. Свою первую победу она одержала, застав Лукрецию не в том наряде, в котором та намеревалась предстать перед Альфонсо. На самой Изабелле было великолепное, сверкающее драгоценностями платье из зеленого бархата и длиннополый черный плащ с опушкой из белой рыси.
Лукреция поклонилась. Изабелла взяла ее за плечи и холодно поцеловала.
– Добро пожаловать в Феррару, – сказала она.
– Ваш визит – большая честь для меня, маркиза.
– Мне захотелось загладить бестактность моего брата, посетившего вас перед свадьбой, – сказала Изабелла.
Лукреция улыбнулась своим воспоминаниям.
Бесстыжая! – подумала Изабелла. Ну ничего, ей будет не смешно, когда выяснится, что объятия Альфонсо принадлежат каждой дворовой девке.
Она повернулась к Элизабетте.
– Моя дорогая сестра! Элизабетта! Позволь прижать тебя к моему сердцу, дорогая. Я так рада видеть тебя!
73 
