26 
В апреле снова привезли на побывку собак. Мэтт привез их и сказал матери, что на этот раз мистер Тобайас уехал не во Францию, а в какое-то место под названием «Карибы». Лиза крепко обняла Хайди и Руди, которые сразу узнали ее и были страшно ей рады. Неужели они забыли того мужчину с бородой, которого звали Хью? Забыли, как напали на него? Интересно, нападут ли они на Мэтта, если она крикнет им: «Фас».
Почему мистер Тобайас ни разу не приехал сам? Лиза спросила мать, когда они гуляли в лугах с собаками.
— Не знаю, Лиззи, — ответила мать и вздохнула.
— Ему не нравится здесь?
— Ему, кажется, больше нравится Шри-Ланка, и Мозамбик, и Монтегю-сквер, и этот кошмарный Озерный край, — невразумительно ответила мать, — Но, возможно, когда-нибудь он приедет. Да, конечно, когда-нибудь он приедет, вот увидишь.
Вместо того чтобы приехать самому, он прислал открытку. На ней была картинка: серебристый песок, пальмы и синее, синее море. На обратной стороне мистер Тобайас написал:
Это удивительное место. Как хорошо оказаться вдали от холодной серой Англии в самый суровый месяц, хотя мне с трудом верится, что ты согласишься со мной. Передай от меня привет Хайди и Руди и, конечно, своей дочке.
Всегда твой Дж. Т.
Лиза не умела читать написанные от руки буквы, даже такие красивые, округлые, большие буквы, как у мистера Тобайаса, поэтому мать прочитала это ей. Мать скорчила гримасу и сказала, что ей не нравится, что он поставил своих собак перед ее дочерью, но Лиза не возражала.
— Я знаю, почему здесь заглавная Т, — сказала она, — но какое имя начинается с Дж.?
— Джонатан, — ответила мать.
Лиза могла уже читать сказки Беатрикс Поттер и Эндрю Лэнга, если шрифт был достаточно крупный. Она могла написать свое имя, и адрес, и простые предложения, конечно печатными буквами, и могла сказать, который час, и сосчитать до двадцати, и складывать простые числа. Мать взяла ее в библиотеку в Шроув и сказала, что когда она станет постарше, то ей разрешат читать здесь все книги, какие ей захочется. Мистер Тобайас разрешил ей брать любые книги, какие ей вздумается. Он знал, что Ив любит читать, и, конечно, это приглашение распространялось и на ее дочь.
— Джонатан, — повторила Лиза.
— Да, Джонатан, но ты должна называть его мистер Тобайас.
Там были книги по истории и по географии, по лингвистике, по философии и по религии. Лиза запоминала слова, не понимая их значения. Мать сказала, что там также очень много книг про вымышленные события, а не про то, что случилось на самом деле, и что это романы. Большинство из них написаны очень давно, больше ста лет назад, что неудивительно, потому что они принадлежали отцу дедушки мистера Тобайаса, который купил дом, когда разбогател в тысяча восемьсот шестьдесят втором году. Сейчас книги эти немного устарели, сказала мать, но, возможно, это и неплохо, и она посмотрела на Лизу, склонив голову к плечу.
Лето выдалось жарким, и однажды Лиза отправилась с матерью к очень глубокому месту на реке — омуту за речными порогами, где вода с шумом бежала по камням, и мать стала учить ее плавать. Мать была опытной, сильной пловчихой, и Лиза чувствовала себя с ней в безопасности, даже там, где было настолько глубоко, что ноги матери не доставали до дна. Во второй или третий раз после похода туда они возвращались домой по проселочной дороге, и им пришлось прижаться к живой изгороди, чтобы пропустить мимо машину. Потом мать сказала, что лучше бы они пошли через парк Шроува, как делали обычно. Машина не проехала мимо, она остановилась, и дама высунулась из окошка.
В тот раз теория Лизы насчет цвета волос у мужчин и женщин была опровергнута, так как женщина оказалась блондинкой. Вообще-то ее волосы вовсе не были похожи на волосы — что-то прозрачное и бледно-желтое, вроде лимонного желе. Лицом женщина походила на обезьяну, нарисованную в Лизиной «Книге джунглей», а под кожей рук
у нее обозначились узлы. На ней было коричневое мятое платье, о котором потом мать сказала, что оно сшито из льна, который делается из растения с голубыми цветами, растущего в полях, как трава. Дама сказала:
— О, дорогая, я не видела вас сто лет! Разве вы больше не ходите в деревню? Должна сказать, что надеялась увидеть вас в церкви. Ваша мать была усердной прихожанкой Святого Филиппа.
— Я не такая, как моя мать, — очень холодно ответила Ив.
— Нет, конечно, нет. А это ваша маленькая дочурка?
— Это Элиза, да.
26 
