Особенно,... 
139 
Это было уж слишком. Сюлли вовсе не хотел терять своего положения при дворе из-за какой-то женщины. Разве мало он пострадал из-за Габриэлы д'Эстре? Хотя что-то говорило ему, что на этот раз все может быть еще хуже.
– Я найду деньги, сир, если нужда в них столь велика…
– Велика, – подтвердил Генрих, – потому что я нежно ее люблю, а она не может нести ответственности за жадность ее отца.
«Если я хоть немного разбираюсь в людях, – подумал Сюлли, – эта женщина скоро окажется в сто раз более жадной, чем ее отец».
– Сто тысяч экю, – вздохнул он. – Но если это все…
– Есть и другая сторона дела. – Генрих повел плечами и после секундного замешательства достал бумагу, протянул ее Сюлли.
Пока министр читал, лицо его все больше покрывалось румянцем.
«Мы, Генрих, Божьей волей король Франции и Наварры, обещаем и клянемся перед Господом нашей честью и даем слово Франсуа де Бальзаку, господину д'Антрагу, что он передает нам в компаньонки мадемуазель Генриетту де Бальзак, свою дочь, и если она в течение шести месяцев забеременеет и впоследствии родит сына, то мы незамедлительно возьмем ее в жены, публично, перед лицом Святой Церкви, согласно правилам и с требуемой для таких случаев торжественностью. В подтверждение этого обещания мы клянемся скрепить его подписью и печатями немедленно после того, как получим от Святого Отца Папы расторжение нашего брака с мадам Маргаритой Французской с разрешением жениться снова по нашему желанию.
Генрих».
Сюлли уставился на имена свидетелей, подтверждавших подпись короля, и вдруг, охваченный яростью, разорвал бумагу на мелкие кусочки.
– Ты с ума сошел? – воскликнул Генрих. Сюлли сжал губы.
– Клянусь Господом, сир, я не единственный во Франции сошедший с ума.
Сердиться на Сюлли не было никакого резона. Генрих был слишком честен перед самим собой, чтобы не понимать: ярость его министра вполне обоснованна.
– Тебе известно, – угрюмо проговорил он, – что мне ничего не стоит написать такое письмо заново и поставить подписи?
– Известно.
– Я так и сделаю. Сюлли мрачно кивнул.
– А тебе остается только доставить мне сто тысяч экю, и как можно быстрее, потому что я начинаю терять терпение.
– А после этого, сир, мои услуги вам больше не понадобятся?..
Генрих сделал вид, будто задумался.
– Я могу забыть твою дерзость, – усмехнулся он, – если ты дашь мне одно обещание. – Сюлли застыл в тревожном ожидании, а король продолжил: – Я знаю, что ты честный человек, Сюлли. И мне повезло с тобою как с министром. Такие друзья, как мы, не должны ссориться из-за пустяков. И если ты не будешь забывать, что я король, мы можем остаться добрыми друзьями.
Сюлли поклонился. За несдержанность его простили, но предупредили: король ждет от него повиновения.
И все же он не мог до конца подавить своей обиды. Когда деньги были принесены, Сюлли рассыпал монеты по покоям короля, сославшись на то, что их надо пересчитать.
В этот самый момент вошел Генрих.
– Как много денег, – пробормотал король.
– Да, сир, – ответил Сюлли, – товар дороговат.
Генрих громко рассмеялся. Скоро Генриетта будет его, а министр понял: что ни говори, король все равно сделает по-своему.
Деньги выплатили, Генриетта стала любовницей короля. Она носила бумагу с обещаниями короля в кармане своего платья и никогда с ней не расставалась.
У ее матери такой поворот событий особой радости не вызвал, но Генриетта повертела бумагой перед ее лицом.
– Мадам, – язвительно заметила она, – вы-то в свое время не догадались получить такую бумагу от короля.
«Что ж, – подумала Мари Туше, – у нее есть обещание Генриха, и если она правда забеременеет в оговоренные сроки, если родит сына, то удостоится чести стать королевой Франции».
Да, Генриетта, пожалуй, умнее нее. Поэтому о ней нечего особенно беспокоиться, сама о себе позаботится; а вот Мари, младшая, не такая практичная – сбежала из дома с Бассомпьером, открыто живет с ним и не взяла с него никакого обещания жениться.
Генриетта торжествовала. Король влюбился по уши и не отходил от нее ни на шаг. Все то внимание, которое он раньше дарил Габриэле, теперь предназначалось ей. Генриху была нужна глубокая привязанность, он хотел остепениться и счастливо жить с женой.
Вскоре случились два волнующих события. Брак короля с Марго был расторгнут, и он получил возможность жениться вновь. И почти тут же Генриетта объявила, что она беременна.
139 
