Особенно,... 
67 
— Очень рад. Он говорит…
— Да-да, Фоссеза, что он сказал?
— Лучше промолчу.
— Я умею хранить секреты.
— Нет-нет.
— Можно предположить, что он, раз ты носишь его ребенка, обещал развестись с королевой и жениться на тебе.
— Так именно…
Ребур уставилась на Фоссезу. Не может быть! Это уж слишком. Ее терзали гнев и зависть. Надо же — глупышка Фоссеза!
Она взяла ее тонкую белую руку и поднесла к губам.
— Vive la Reine [19]!
Фоссеза хихикнула.
И почему дурам выпадает такое счастье? Насколько разумней была бы она, Ребур, будь у нее возможности Фоссезы.
Маленькая, глупая Фоссеза! Все окажется не так хорошо, как ей представляется!
Марго пребывала в неутешном горе. Ее брат уехал; это было печально уже само по себе, но он еще забрал с собой конюшего — красавца Шамваллона, а это, заявляла она, разбило ей сердце.
Сидя в покоях, Марго писала ему любовные письма — только так она и могла смягчить свою печаль.
Ей передали, что мадемуазель де Ребур просит у нее личной аудиенции. Эта особа уже обращалась с подобной просьбой, но получила отказ. Марго ее недолюбливала и была довольна, что Генрих охладел к ней. Но писать королеве Наваррской наскучило, она учуяла интригу и допустила Ребур к себе.
— Ну? — резко спросила Марго. — В чем дело?
— Фоссеза в положении, ваше величество.
— Меня это не удивляет.
— Живот у нее увеличивается, и это скоро станет заметно всем.
— Скажи ей, пусть носит юбки попросторнее и поддевает побольше нижних. Я стану носить платья с широкими юбками, введу новую моду. Не хочу, чтобы эта потаскушка щеголяла при дворе королевским ребенком.
— Щеголяла! Ваше величество употребила точное выражение.
— Она становится хвастливой.
— Эта хвастливость и беспокоит меня, ваше величество. Я считаю своим долгом сообщить вам то, что сказала она мне по секрету.
Марго, сощурившись, поглядела на свою фрейлину. «Двуличная сучонка!» — подумала она. Но вслух произнесла:
— Да-да, Ребур, говори. Я не люблю пребывать в неведении.
— Ваше величество, Фоссеза говорит, что, если родит сына, король разведется с вами и женится на ней.
— Разведется с дочерью Франции ради худородной шлюхи! — расхохоталась Марго. — Уходи, Ребур, и не суйся ко мне с такой чушью.
Обиженная Ребур вышла из покоев, но Марго после ее ухода задумалась.
Марго послала за Фоссезой.
Когда та делала реверанс, Марго обратила внимание, что юбка на ней очень просторная.
— Итак, малышка, — сказала она, — ты ждешь королевского ребенка?
Фоссеза обомлела от страха, в эту минуту Марго походила на свою мать.
Взяв фрейлину за плечи, королева усадила ее на стул.
— Не беспокойся. Это может плохо сказаться на ребенке. Только я не желаю, чтобы ты расхаживала по двору своей королевы, щеголяя ребенком короля. Более того, не допущу такого скандала. С другой стороны, я тебя не виню. Знаю, как настойчив может быть король. То, что с тобой произошло, вполне естественно, однако заруби на носу: я не потерплю скандала при дворе.
— Но, мадам, я…
Марго подняла руку.
— Я приму необходимые предосторожности. Увезу тебя от двора. План у меня готов. Я неважно себя чувствую и нуждаюсь в отдыхе. Поэтому решила провести несколько месяцев в доме мужа в Мас-Ажене. Возьму с собой нескольких фрейлин, в том числе и тебя. — Она подошла к Фоссезе и взяла ее за руку. — Ребенок родится там. Не бойся, моя дорогая. Я о тебе позабочусь. С тобой ничего не случится.
От страха у Фоссезы округлились глаза. Она представила себя в пустынном доме наедине с этой женщиной; Генрих далеко, она целиком во власти королевы, дочери Екатерины Медичи. И протестующе вскрикнула.
— Перестань, Фоссеза, не глупи. Уверяю, все будет хорошо. Я о тебе позабочусь, и все обойдется без скандала. Ребенок будет окружен заботой. Ты тоже; а со временем вернешься ко двору. Ну как, успокоилась?
— Нет, — вскрикнула Фоссеза. — Нет!
— Почему?
— Я ни за что не поеду в Мас-Ажен.
— Будешь расхаживать с брюхом по моему двору? И родишь своего ублюдка у всех на глазах, будто наследника трона?
У Фоссезы перехватило дыхание, она покраснела.
«Ребур сказала правду!» — подумала Марго.
— Нет! Нет! — выкрикнула Фоссеза. — Я не…
— Не ждешь королевского ребенка? Тогда чьего же, моя красавица? Моего брата?
67 
