Особенно,... 
73 
Требовалось что-то предпринимать. Слух расползался. Разве можно было скрыть появление ребенка?
Завистливые королевские любимчики зорко следили за Марго. Особенно досаждала она двоим, которых король любил больше всех, и они решили ее погубить. То были герцоги де Жуайез и д'Эпернон. Раньше оба ненавидели друг друга, а теперь объединились против Марго. Вскоре они узнали о ребенке. И собирались разнести эту весть по всему двору.
Надо что-то предпринимать с ребенком, говорил Шамваллон. Нельзя держать младенца в доме и надеяться, что о нем никто не узнает. Нужно отдать его каким-нибудь приемным родителям, и поскорее.
Вначале Марго яростно протестовала. Это ее сын; она его любит, и ей плевать на скандал.
Шамваллон напомнил ей, что Жуайез с Эперноном используют рождение ребенка против нее и в своих интересах. Как поведет себя король, если до него дойдет весть о ребенке?
— При его-то скандальной жизни… — вскипела Марго.
— Он король.
— Что же, для королей законы одни, для королев другие?
— Это так, любимая.
— Я оставлю маленького Луи при себе, — настаивала Марго.
Вскоре ей пришлось убедиться, что любовник не столь смел, как она.
Марго не видела Шамваллона несколько недель. Все это время она проводила дома с сыном, внушая близким слугам, что, если весть о ребенке просочится, она выяснит, не по их ли несдержанности, — и если окажется так, им придется пожалеть. Слуги знали свою госпожу и не сомневались в этом; она была уверена, что на них можно положиться.
Когда Шамваллон возвратился, вид у него был смущенный.
— Любовь моя, — сказал он, бросаясь перед Марго на колени. — Знай, то, что я сделал, — я совершил ради нас… тебя, меня и ребенка.
— Что ты сделал? — спросила она.
— Ты должна понять, что при дворе уже говорят о ребенке.
— Что ты сделал? — холодно повторила Марго.
— Эпернон решил нас погубить. Мы должны отправить куда-то Луи и какое-то время не видеться. Вот почему я совершил этот шаг.
— Ты ответишь мне, что сделал?
— Зная, что мы с тобой не можем вступить в брак, что против нас готовится скандал, я решил пресечь разговоры… женитьбой.
— Женитьбой? — воскликнула Марго. — Я твоя жена.
— Во всех отношениях, кроме права называться так, — заверил он ее. — Но, дорогая моя, вот-вот готова разразиться буря. Мне пришло в голову, что будет лучше, если я женюсь.
— На ком? — холодно спросила Марго.
— На Екатерине де Ламарк.
— Дочери герцога Буйонского! Отличная партия, мой друг.
— Мы ведь часто говорили, что, будь у меня жена, скандал окажется не таким громким.
Марго неторопливо кивнула.
— Жена! Вот, значит, где ты провел эти недели. Предавался с ней любви.
И разрыдалась.
— Нет больше ни справедливости на небесах, ни верности на земле, — сокрушалась она. — Похвалялся, что обманул меня. Смеялся надо мной вместе с ней. Утешает меня лишь одно — ее низость будет тебе справедливой карой за совершенное зло.
Шамваллон пытался утешить Марго; он ласкал ее, уверял в вечной любви, говорил, что брак не может повлиять на его чувства к ней; он женился лишь затем, чтобы спасти свою возлюбленную от беды, они оба знают, как король со своими любимчиками ненавидят ее и хотят погубить.
Постепенно обида Марго утихла, и она упала к нему в объятья. Они безрадостно предались любви; потом заговорили о будущем.
Шамваллон советовал срочно найти для маленького Луи подходящих приемных родителей, король только и ждет возможности погубить ее, а легче всего это сделать, нанеся удар по репутации. В любую минуту гвардейцы могут вломиться в дом и обнаружить ребенка.
Марго, уловив суть его доводов, послала за своим парфюмером, человеком, заслуживающим доверия, и его разумной женой. Когда они пришли, она взяла сына и вложила женщине в руки.
— Заботьтесь о нем как о собственном, — сказала Марго. — Нет, еще старательней, поскольку он королевской крови. За свои услуги вы будете получать хорошую плату, я стану часто навещать вас, дабы убедиться, что получаете деньги не зря. Зовут мальчика Луи, фамилию он будет носить вашу, де Во… пока не придет время ее сменить.
В сумерках супружеская пара вышла из дома, женщина несла ребенка.
Шамваллон испытывал облегчение, Марго в глубине души тоже.
Тем временем ухаживание Генриха за Коризандой продвигалось успешно. Коризанду не могла не тронуть его скромность, ведь как-никак он был королем. Генрих стремился понравиться ей и с самого начала старался показать, что не смотрит на нее как на ветреную женщину.
73 
