Особенно,... 
90 
— Своих кого?
— Конечно, меня-то в «Негрешку» не поведут, — продолжала она. — Все, чего я удостоюсь, — стакан теплого белого вина. А дальше что? Постель, так я понимаю.
Она покосилась на кровать, видневшуюся в приоткрытую дверь спальни. Узкое и жесткое на вид ложе отшельника, отнюдь не королевское ложе донжуана, крытое шелком, с узелками на бахроме в память одержанных побед.
— Это такой английский юмор? — осторожно поинтересовался Фосс. — Что-то очень английское, чего мы, немцы, понять не в состоянии?
Все тот же свирепый взгляд, им можно резать железо, как ацетиленовой горелкой. Фосс пристально следил за гостьей. Того гляди швырнет в него чем попало! Он загасил сигарету в пепельнице, стоявшей на столе между ними, и тут же отступил — медленно, осторожно, как будто приручал пугливое животное. Не очень-то он понимал, как вести себя дальше. Комедия внезапно обернулась трагедией, актер позабыл свою роль. Взгляд Анны вновь метнулся к двери в спальню, затем обежал гостиную, вбирая все: полку с тремя книгами и семейной фотографией, два пейзажа на стене, бутылку вина в мокром полотенце, чистые половики, темно-красный диван, аккуратный, с двумя небольшими вмятинами.
— Не желаю быть одной из толпы! — заявила она.
Фосс кивнул, принимая к сведению ее слова, хотя и не понимая их смысла. Вслед за ней обвел взглядом свою комнату: быть может, ключ к этой загадке имеется среди его скудных пожитков?
— Вы считаете себя честным человеком, мистер Фосс?
— Я никогда не посещал «Негрешку», если вы об этом.
Она таки швырнула в него — спичечный коробок. Не долетев, тот упал на разделявшей противников нейтральной полосе.
— Да, спички оттуда, — вздохнул он. — Но в отеле я не был. Позаимствовал у кого-то коробок.
— Кто вам его дал?
— Э… кажется, Кемпф.
— Майн Кемпф! — съязвила она.
Фосс немо таращился на Анну, простенький каламбур не сразу дошел до него: мозг отупел после напряженного, пугающего своей непонятностью разговора. Но вот — осенило! Фосс издал легкий смешок, затем длинный, пронзительный, почти задыхающийся всхлип и захохотал во всю глотку. Шумное веселье перешло в тихую, неудержимую истерику смеха, и почему-то смешнее всего казалось, что Анна так и сидит, сжав неулыбающиеся губы, вытянув их в стальную нитку. Она держалась, пока безумный хохот Фосса не наполнил всю комнату, а потом сдалась: ее доконала мысль, что человек, который так заходится от простейшей шутки, давно уже не имел возможности просто и искренне посмеяться.
— Я купил вина, — с трудом выдавил Фосс, утирая слезинки в уголках глаз.
— И бокалы?
Он вышел и вернулся с двумя стаканами. Она следила за каждым его движением, за его лицом. Мальчишка, да и только. Старается ей угодить, понравиться. И та нежность, что она сумела скрутить в себе перед дверью его комнаты, вернулась, преданным псом уселась под столом.
— Боюсь, кто-то наболтал тебе про меня, — отважился заговорить Фосс.
— Говорят, ты большой любитель женщин.
— Забавно, — протянул он. — В «Шелл» я ни с кем не знаком, кроме Кардью. С Кардью мы здороваемся, но задушевных бесед не ведем. К тому же Кардью женат, ему в «Негрешку» делать нечего, и, если б даже я таскался туда, его я там встретить не мог.
Первый стакан вина оба выпили торопливо, Фосс тут же налил заново. Анна не спускала с него глаз, ни на миг не выпускала из поля зрения. Ядовитые слова Сазерленда забыты, все мучения этого дня прощены.
— И все-таки ты…
— Любитель женщин? — подхватил он. — Честно говоря, Анна — тебе я не стану лгать, — здесь, в Лиссабоне, возможностей сколько угодно. Вот только желания нет. Работаю, ем, сплю. Больше практически ничего. Кто бы ни наговорил тебе…
— У них были на то свои причины, — заступилась она.
— У них? — переспросил Карл. — Групповая атака? Похоже, я нажил себе в Лиссабоне врагов, сам о том не подозревая.
— Он хотел защитить меня.
— Знаешь, чего бы я хотел? — покосился на закрытую дверь Карл. — Я бы хотел, чтобы здесь мы с тобой оставались наедине. Только ты и я.
Повисло молчание. Нежеланные гости поспешно покидали комнату. На негнущихся ногах Анна подошла к дивану, где сидел Карл. Выбросила сигарету в окно и запустила пальцы ему в волосы, другой рукой поднося бокал к губам. Она поцеловала Карла, и тот простонал в ответ, как будто внутри лопнула туго сжатая пружина. Он притянул Анну к себе, на диван, голова ее беспомощно откинулась на спинку, волосы разметались во все стороны. Они целовались неистово, уже понимая, что поцелуями не насытятся. Стакан откатился куда-то.
90 
