26 
Петербург
* * *
- Цветы, холодные от рос
- И близкой осени дыханья,
- Я рву для пышных, жарких кос,
- Еще не знавших увяданья.
- В их ночи душно-смоляной,
- Повитой сладостною тайной,
- Они надышатся весной
- Ее красы необычайной.
- Но в вихре звуков и огней
- С главы сияющей, порхая,
- Они падут – и перед ней
- Умрут, едва благоухая.
- И, движим верною тоской,
- Их усладит мой взор покорный, —
- Благоговеющей рукой
- Сберет любовь их прах тлетворный.
<<Декабрь>> 1914
* * *
- Покинув рощи родины священной
- И дом, где Муза Плача изнывала,
- Я, тихая, веселая, жила
- На низком острове, который, словно плот,
- Остановился в пышной невской дельте.
- О, зимние таинственные дни,
- И милый труд, и легкая усталость,
- И розы в умывальном кувшине!
- Был переулок снежным и недлинным.
- И против двери к нам стеной алтарной
- Воздвигнут храм Святой Екатерины.
- Как рано я из дома выходила,
- И часто по нетронутому снегу
- Свои следы вчерашние напрасно
- На бледной, чистой пелене ища,
- И вдоль реки, где шхуны, как голубки,
- Друг к другу нежно, нежно прижимаясь,
- О сером взморье до весны тоскуют, —
- Я подходила к старому мосту.
- Там комната, похожая на клетку,
- Под самой крышей в грязном, шумном доме,
- Где он, как чиж, свистал перед мольбертом
- И жаловался весело, и грустно
- О радости небывшей говорил.
- Как в зеркало, глядела я тревожно
- На серый холст, и с каждою неделей
- Все горше и страннее было сходство
- Мое с моим изображеньем новым.
- Теперь не знаю, где художник милый,
- С которым я из голубой мансарды
- Через окно на крышу выходила
- И по карнизу шла над смертной бездной,
- Чтоб видеть снег, Неву и облака, —
- Но чувствую, что Музы наши дружны
- Беспечной и пленительною дружбой,
- Как девушки, не знавшие любви.
1914 – <<Март>> 1915
* * *
Анна Андреевна поразила меня своей внешностью. Теперь, в воспоминаниях о ней, ее иногда называют красавицей: нет, красавицей она не была. Но она была больше, чем красавица, лучше, чем красавица. Никогда не приходилось мне видеть женщину, лицо и весь облик которой повсюду, среди любых красавиц, выделялся бы своей выразительностью, неподдельной одухотворенностью, чем-то сразу приковывавшим внимание.
Георгий Адамович.
Из очерка «Мои встречи с Анной Ахматовой»
* * *
- Буду тихо на погосте
- Под доской дубовой спать,
- Будешь, милый, к маме в гости
- В воскресенье прибегать —
- Через речку и по горке,
- Так что взрослым не догнать,
- Издалека, мальчик зоркий,
- Будешь крест мой узнавать.
- Знаю, милый, можешь мало
- Обо мне припоминать:
- Не бранила, не ласкала,
- Не водила причащать.[15]
Май 1915
Петербург
* * *
В молодости, пока Гумилев был жив, Анна Андреевна считала, что причина их вечного противоборства – психологическая несовместимость, помноженная на ее трудный характер. С годами она поняла, что «сокрытым движителем» семейных конфликтов было ее стремление отстоять свою индивидуальность – не женскую, поэтическую.
* * *
…Как я теперь думаю, весь мой протест в этом деле был инстинктивное желание сохранить себя, свой путь в искусстве, свою индивидуальность. Действитель<<но>> поразительно, как девочка, 10 л<<ет>> находившаяся в непосредственной близости от такого властного человека и поэта (Гумилева. – А.М.), наложившего свою печать на несколько поколений молодых, ни на минуту не поддалась его влиянию.
Анна Ахматова. Из «Записных книжек»
* * *
- Не тайны и не печали,
- Не мудрой воли судьбы —
- Эти встречи всегда оставляли
- Впечатление борьбы.
- Я, с утра угадав минуту,
- Когда ты ко мне войдешь,
- Ощущала в руках согнутых
- Слабо колющую дрожь.
- И сухими пальцами мяла
- Пеструю скатерть стола…
- Я тогда уже понимала,
- Как эта земля мала.
1915
* * *
- Господь немилостив к жнецам и садоводам.
- Звеня, косые падают дожди
- И, прежде небо отражавшим, водам
- Пестрят широкие плащи.
- В подводном царстве и луга, и нивы,
- А струи вольные поют, поют,
- На взбухших ветках лопаются сливы,
- И травы легшие гниют.
- И сквозь густую водяную сетку
- Я вижу милое твое лицо,
- Притихший парк, китайскую беседку
- И дома круглое крыльцо.
Лето 1915
26 
