25 
– Я покажу ее, и вы сможете сами убедиться, – сказал Уилл.
Купец пожал плечами.
– Конечно, мне доставило бы удовольствие познакомиться с леди, но, увы, у меня мало времени…
Проявленное им безразличие раззадорило ювелира, и ему еще больше захотелось показать жену. Он послал одного из подмастерьев сказать госпоже, чтобы та пожаловала в гостиную. По просьбе мужа Джейн спустилась вниз. На ней было утреннее платье голубого цвета, которое она больше всего любила и которое больше всего было ей к лицу; на платье золотой нитью были вышиты цветы. При каждом ее движении они переливались всеми цветами радуги; по плечам раскинулись длинные золотистые волосы.
Купец посмотрел на нее – и она ответила ему взглядом. «На него очень приятно смотреть», – подумала она; Джейн понравилось спокойное выражение его глаз, понравилось его восхищение ею, тем более что он попытался это скрыть.
– Жена, – сказал Уилл, – это купец Эдвард Лонг, он купил у меня несколько лучших экземпляров золотой посуды.
– Рада слышать это и рада с вами познакомиться, сэр, – ответила Джейн.
Эдвард Лонг положил ей руки на плечи и поцеловал в губы. Поцелуй был странным и пугающим, хотя такие поцелуи являлись в те времена обычным приветствием между мужчинами и женщинами и Джейн с детства привыкла к ним.
– Скажите, что вы думаете о моем выборе? – спросил Эдвард Лонг.
– Думаю, вы выбрали лучшее из того, что есть у моего мужа. Не правда ли, Уилл?
– Именно так, жена. Прошу тебя, прикажи слуге принести нашему другу что-нибудь выпить. Вы можете еще немного задержаться, сэр?
Купец смешался.
– Признаюсь, что я несколько утомился. И я с радостью воспользуюсь возможностью проверить, так ли хорошо ваше вино… как ваша посуда.
Ювелир потер руки от удовольствия, а Джейн поспешно отослала вертевшегося у дверей подмастерья на кухню и велела ему принести напитки. Она почувствовала, как краска приливает к ее щекам. Купец возбуждал в ней любопытство. Он держался с большим достоинством, к тому же был исключительно красив. Она вдруг поняла, что ей приятно, когда на нее смотрят поощрительно, но без обычной грубости.
Когда принесли вино, она наполнила бокал и поднесла ему. Они обменялись взглядами поверх бокала, его взгляд был таинственным.
– Благодарю вас, дорогая госпожа. – Он поднял свой бокал. – За успех в делах.
– За процветание торговли, – отозвался Уилл. – Пусть будет все как есть.
– Не кажется ли вам, дорогой Шор, что в последние недели наметилось некоторое улучшение? Торговля оживилась с тех пор…
– С тех пор, как вернулся король, обратив своих врагов в бегство.
– За короля, – сказал Эдвард Лонг.
– За короля, – отозвался Уилл Шор. Купец наклонился к Джейн.
– Скажите, мадам, – произнес он, – я слышал, что жены купцов в Сити без ума от короля. Так ли это?
– Говорят, он очень красив, – ответила Джейн.
– Как? Вы никогда его не видели?
– Нет.
– Разве вы не были в Сити, когда он проезжал через него?
– Была.
– И вы не захотели пройти несколько шагов, чтобы увидеть такого красавца?
– Мы присоединились было к толпе, но моей жене стало плохо от жары, – объяснил Уилл.
– Нам удалось увидеть только первую часть шествия.
– Может, вы не любите наблюдать процессии?
– Мне было тяжело смотреть на врагов короля – этих двух женщин – в их бесчестье.
– Неужто вам нравятся враги короля, миссис? – спросил купец.
– Да нет, что вы, сэр, – поспешил ответить Уилл. – Джейн необузданна в речах и всегда была такой. Она из тех женщин, которые вначале говорят, а потом думают. – Уилл неодобрительно посмотрел на Джейн. – Поэтому она очень часто попадает в неловкое положение.
– Но это очень интересно, – сказал купец. – Я бы еще ее послушал, я рад найти человека, который говорит совсем не то, что говорят другие. – Купец и Джейн обменялись улыбками. – Скажите, – продолжал он, – вы что, испытываете расположение к Маргарите Анжуйской?
– Мне не нравится, как она действует, – ответила Джейн, – но мне кажется, что если уж ты побывал на троне, то вполне естественно стараться вновь его обрести. Кроме того, мне показалось излишне жестоким унижать ее публично.
– Короли часто бывают жестоки.
– Боюсь, что это так. Рада, что я жена всего лишь простого горожанина.
– Разве ювелиры такие простые люди?
– Они торговцы, слава Богу, а не придворные.
– Вам не нравятся придворные, мадам?
25 
