152 
— Это наша работа, Хавьер. Мы знаем, какими его сведениями мы можем пользоваться, а какими — нет. Если мы получим информацию, которую мог нам передать только он, мы будем осторожны, — ответил Пабло. — Если он сообщит нам, что штаб одной из ячеек ГИКМ располагается по такому-то адресу в Барселоне, мы не кинемся сразу же штурмовать здание.
— Это было «первое». А что второе?
— Мы хотим, чтобы сегодня вечером вы связались с Якобом. Сейчас нам нечего ему передать, но мы хотим, чтобы он знал, что вы на месте и в контакте с ним.
— Это все?
— Не совсем. ЦРУ прислало нам ответ насчет вашего загадочного незнакомца без рук и лица.
— Быстро.
— Они разработали у себя целую систему наблюдения за лицами арабского происхождения, особенно если те стали американскими гражданами, — пояснил Пабло. — Ваш моделист проделал отличную работу с лицом. Эти данные подкрепляются сведениями об операции грыжи, татуировках и рентгеновских характеристиках зубов.
— Что это были за татуировки?
— Между большим и указательным пальцами у него были четыре точки, образующие квадрат, на правой руке, и пять точек в том же месте — на левой.
— Зачем?
— Они помогали ему считать, — ответил Пабло.
— До девяти?
— Видимо, женщины никогда не упускали возможность пройтись по этому поводу.
— И это написано в его деле? — изумился Фалькон.
— Вы поймете почему, когда я скажу, что он был профессором арабистики в Колумбийском университете, пока в марте прошлого года его не уволили, после того как застали в постели с одной из его студенток, — ответил Пабло. — И знаете, как все стало известно? Его выдала другая его студентка, с которой он в то время тоже миловался.
Нельзя, чтобы тебя застукали за такими вещами в американском университете. В дело вмешалась полиция. Родители девушки угрожали подать в суд на университет и на него лично. Это был конец его карьеры, и потом, это стоило ему немалых денег. Ему удалось избежать судебного процесса по совету адвокатов, которые знали, что он проиграет дело и тогда им не заплатят. Он вынужден был продать свою городскую квартиру, которую ему оставили родители. Единственная работа, которую он смог получить после этого громкого дела, — работа учителя математики в Коламбусе, штат Огайо. Он три месяца терпел зиму Среднего Запада, а потом, в апреле прошлого года, улетел в Мадрид.
Дальше мы имеем о нем лишь отрывочные сведения. Есть запись о том, что в конце апреля он на три недели уезжал в Марокко. Двадцать четвертого апреля он на пароме добрался от Альхесираса до Танжера, а двенадцатого мая вернулся обратно. Вот и все.
— А имя у него есть?
— Его настоящее имя — Татеб Хассани, — ответил Пабло. — Когда он сделался американским гражданином в восемьдесят четвертом, в том же году, когда умерли его родители (автомобильная катастрофа, рак), — он стал Джеком Хэнсеном. Иммигранты довольно часто англизируют свои имена. Он родился в Фесе в шестьдесят первом, его родители уехали из Марокко в семьдесят втором. Его отец был бизнесменом, он часто ездил туда-сюда. За тридцать лет Татеб возвращался в Марокко всего дважды. Ему там не нравилось. Родители заставляли его продолжать арабское образование, а мать разговаривала с ним исключительно по-французски. Он свободно писал и говорил по-арабски. Он получил диплом математика, но не смог поступить в аспирантуру по специальности, поэтому переключился на арабистику и написал диссертацию об арабских математиках. После нескольких лет в Принстоне он в восемьдесят шестом году получил там докторскую степень. Он провел какое-то время в университетах Мэдисона, Миннесоты и Сан-Франциско, пока наконец не оказался в Нью-Йорке. Ему хорошо жилось: университетское жалованье плюс доход от сдачи в аренду родительской квартиры. Затем, когда он стал профессорствовать в Колумбийском университете, он поселился в этой квартире и вел великолепное существование, пока не начал спать со своими студентками.
— Как насчет его вероисповедания?
— Написано, что он мусульманин, но, как видно из его биографии, он относился к религии без особого пиетета.
— Высказывал ли он какие-то мнения по поводу радикального ислама?
— Вы можете посмотреть его дело, нам прислали из ЦРУ, — ответил Пабло, вынимая его из портфеля и кладя на столик. С виду в деле было страниц десять.
— Там есть образцы его почерка? — спросил Фалькон.
152 
