44 
— Ты этого не посмеешь сделать.
— Джессика, неужели вы хотите провести остаток дней в Дауэре с деспотичной бабушкой… Ухаживать за ней, когда она станет полусумасшедшей… А может, предпочтете жизнь, полную радости и приключений? Выбирайте сами. Ни одного из вас я заставить не могу. Но жизнь после моего ухода станет невыносимой, если вы не подчинитесь.
Мы смотрели друг на друга.
— Это абсурд, — начала я.
Но Джосс Мэдден не отозвался, явно обдумывая перспективу потери компании.
Со мной Бен тоже попал в точку. Я уже представляла себя через десять или двадцать лет с поджатыми злыми губами, украшающую церковь, относящую еду беднякам и стареющую.
Бен словно читал мои мысли.
— Представьте, что это — игра в карты. Как вы поступите?
Он откинулся на подушки и закрыл глаза. И я тут же встала, сказав, что он устал.
— Во всяком случае, я дал вам над чем подумать, — кивнул Бен.
Джосс Мэдден проводил меня до двери.
— Я вернусь через мост, — сказала я.
— Его поведение, должно быть, шокировало вас?
— Вы правы. А разве могло быть по-другому?
— Я думал, что молодые дамы вашего круга привыкли к тому, что мужей им выбирают.
— Это не упрощает дела.
— Жаль, что я вызываю у вас отвращение.
— Вы тоже не горите желанием вступить со мной в брак.
— Полагаю, мы оба — те люди, которые хотели бы делать выбор сами.
— Похоже, что Бен сходит с ума.
— Он так не считает. Клейверинги его околдовали своими грандиозными предками, родовым замком и прочей белибердой. Он хочет, чтобы ваша голубая кровь текла в венах нашей семьи.
— Ему придется придумать что-нибудь другое.
— Если вы не согласитесь, то ничего не выйдет.
— Неужели вы сами пойдете на это?
Джосс внимательно посмотрел на меня, губы скривила скептическая улыбка.
— Сейчас для меня многое поставлено на карту.
— До свидания, мне надо уходить.
— До встречи, — крикнул он вслед.
Я возвращалась в Дауэр, как в тумане. В холле меня встретили знакомые запахи, вазы с цветами. Из гостиной доносились голоса бабушки и Ксавьера. Наверное, вместе пилят дедушку. На секунду я задумалась, не открыть ли дверь и заявить, что получила предложение, скоро выйду замуж и уеду в Австралию. Однако предполагаемый жених так же не хотел вступать в брак, как и я, а посему объявлять не о чем. Но я бы испытала истинное наслаждение, если бы эта новость оказалась правдой и ошарашила моих родственников.
Я вернулась в свою комнату с портретом Маргарет Клейверинг, родившейся в 1669 году. На меня смотрела красивая молодая женщина с хитроватой усмешкой. Я не знала, что она натворила в жизни, но бабушка всегда вспоминала эту особу с презрением. Ее дурное поведение связывали с королем. Бедняжка Маргарет дурно кончила. Она погибла, упав с лошади, когда бежала с любовником от одного из своих мужей. Первых у нее было много, а вторых — только три.
Со стен комнаты дедушки смотрели предки-картежники. Эдакая веселая компания — сплошные моты. Но они выглядели значительно лучше, чем известный предок, живший в восемнадцатом столетии и сколотивший большую часть нашего состояния. Что-то у него было общего с бабушкой.
Огромная кровать заполняла мою маленькую комнату. Из мебели только небольшая кушетка, бухарский ковер, сувенир из Оуклэнда, и больше ничего. Неужели мне придется провести остаток жизни с этими вещами?
Я не могла оставаться в спальне. Есть единственный человек, с которым можно посоветоваться, — Мириам. Хотя еще несколько месяцев назад эта кандидатура показалась бы мне невозможной. Я выбежала из Дауэра по направлению к церкви. Коттедж, в котором поселились Мириам с мужем, выглядел симпатично. Мириам оказалась дома. Как она изменилась! Заметно помолодела и приобрела достоинство. Не нужно было даже спрашивать, счастлива ли она.
Я вошла прямо в гостиную, рядом с которой располагалась кухня, а на втором этаже — две спальни. Все было начищено до блеска, а на красной скатерти стояла ваза с цветами. Комнаты украшали шифоновые занавески и цветы на камине, перед которым расположились два удобных кресла. Медные подсвечники и серебряная утварь казались очаровательными и мило дополняли обстановку.
У Мириам была новая прическа, и она выглядела очень домашней в цветастом платьице с тряпкой в руке.
— Мириам, нам нужно поговорить. Я так хотела увидеть тебя.
44 
