Особенно,... 
70 
Я не в первый раз оказалась здесь. Казалось, что с тех пор прошло много-много лет, в те времена я была ребенком чуть старше Эдварда, и я помню, как мне было радостно тогда, а в соседней каюте плыли живые родители. Меня часто занимал вопрос, как Эдвард относится к своей матери, отца он почитал за Бога. Интересно, потому ли, что тот был капитаном, объехавшим весь мир, или просто за то, какой он есть?
Я размышляла о том, что сказала мне Чантел о Моник, меня волновало ее будущее… и будущее Чантел, которая вызывала всеобщее восхищение. В нее были влюблены не только Рекс и корабельный врач, я замечала, как другие смотрят на нее. Людей привлекала не только ее красота, которой она несомненно обладала, но и ее живость, внутренняя сила. Мне казалось, что жизнь рядом с ней – это вечный праздник. Не сомневаюсь, что и другие думают, как и я, и мечтают разделить с ней свою жизнь.
Через несколько часов мы пристанем к Гибралтару и сможем сойти на берег. Чантел сказала, что было бы хорошо, если бы мы пошли в компании, например, с корабельным врачом и, может быть, с первым помощником. Гленнинги собирались пойти на берег к своим друзьям. А кому охота гулять с престарелыми мистером и миссис Гринолл, ну уж а мисс Рандл составлять компанию хочется и того меньше!
Я напомнила ей, что нахожусь здесь для того, чтобы присматривать за Эдвардом, а он тоже захочет сойти на берег, так что мне придется идти вместе с ним, а так как миссис Блэйки поведет гулять Джонни и оба мальчика выразят желание гулять вместе, следовательно, я присоединюсь к ней и миссис Маллой. Чантел поморщилась.
– Какая жалость! Бедная Анна! – посочувствовала она.
Мы наняли экипаж с извозчиком-гидом. Возбужденные мальчики подпрыгивали на сидениях, и бедняжка Люси Блэйки совершенно не могла успокоить Джонни, а может она стеснялась миссис Маллой. Я же никого не стеснялась и велела Джонни сидеть смирно, который сразу повиновался к изумлению своей матери и тети. Момент показался мне подходящим для проведения урока географии и одновременно истории. Если бы Чантел была с нами, она бы смеялась надо мной. Как жаль, что ее не было.
День был прекрасным, и после влажного тумана Лангмаута солнце казалось очень ярким.
– Гибралтар принадлежит нам с 1704 года, – сообщила я Эдварду.
– Кредитонам? – спросил он.
Миссис Маллой и миссис Блэйки присоединились к моему смеху.
– Нет, Эдвард, Британии.
Эдвард слегка удивился; несомненно, он считал, что его грозной бабушке принадлежит вся Британия.
– Название Гибралтар, – продолжала я, – произошло от имени араба Гибел Тарик, который жил здесь очень, очень давно.
– Раньше нас? – задал вопрос Джонни.
– Гораздо раньше, и он построил себе замок, который назвал своим именем. А потом Гибел Тарик превратился в Гибралтар. Если вы быстро произнесете это название, увидите, что получится.
Мальчики стали хором кричать: «Гибел Тарик. Гибралтарик… Гибралтар».
– Скоро увидите замок, – утихомирила я их, но при виде старинного мавританского замка они, тыча в него пальцами, снова заорали «Гибел Тарик», и я сказала миссис Блэйки: «Теперь они его запомнят навсегда».
– Замечательный способ преподавания детям, – вежливо заметила миссис Маллой. По-моему, ее чуточку задело, что никто не пригласил ее присоединиться к какой-либо другой компании, она, наверняка, считала, что обеих гувернанток следует оставить справляться с детьми самим. Бедняжка Люси Блэйки! Если ты представляешь из себя ничтожество, то лучше не жить со своей семьей. Когда я жила с тетей Шарлоттой, я была куда независимее.
Гвоздем программы нашей экскурсии были обезьяны. Несколько экипажей поднялись на верхушку скалы, где и остановились. На верху были уже Гриноллы с мисс Рандл, они поприветствовали нас.
Нам с трудом приходилось удерживать мальчиков подальше от обезьян, таких озорных и бойких. Наш извозчик предупредил нас не приближаться к ним, так как они могут украсть перчатки и даже шляпы. Мне доставляло истинное удовольствие наблюдать за тем, как веселились мальчики. Они перешептывались и фыркали, я лишь боялась, что кто-нибудь подговорит другого на какую-нибудь выходку.
Мы стояли и смотрели на ужимки этих маленьких зверьков, как вдруг один из них сбежал со склона выше, держа во рту зеленый шарф. Раздался взрыв смеха. Оглянувшись, я увидела Рекса и Чантел. Они были вместе, он держал ее под руку, они хохотали, и я поняла, что обезьяна утащила ее шарф.
70 
