71 
Значит, они пошли гулять вместе. Радость от прогулки у меня тут же улетучилась. Мне пришла в голову мысль, что ей придется познать боль, сильную боль, потому что леди Кредитон никогда не допустит этого, к тому же он едет делать предложение мисс Деррингам.
Мы вернулись в гавань, я старалась не показать, что у меня испортилось настроение.
Мальчики обсуждали обезьян.
– Ты видел эту…
– Мне больше понравилась другая.
Интересно, видели ли миссис Маллой или миссис Блэйки Чантел с Рексом, и что они думают.
Я произнесла строгим голосом гувернантки:
– Говорят, что обезьяны попали на Гибралтар через проход под морем из Берберии, их родной страны.
– А мы можем пройти через проход? – поинтересовался Эдвард.
– Это всего лишь легенда, – ответила я. – Легенды всегда наготове, чтобы объяснить какие-либо факты. Гибралтар – единственное место в Европе, где обитают обезьяны. Говорят, что если они когда-нибудь исчезнут с Гибралтара, он перестанет нам принадлежать. Мальчики забеспокоились, но чего они испугались больше – исчезновения обезьян или потери Гибралтара – точно не знаю. Я уже не думала о них. Я была занята Чантел и Рексом, меня тревожила мысль, что она еще скрывает от меня.
После Гибралтара мы попали в шторм. Палубы опустели, большинство людей сидело по каютам. К своей радости, я обнаружила, что я хороший моряк. Даже Эдварду пришлось лежать, таким образом у меня оказалось несколько часов полной свободы. Ветер был настолько силен, что стоять было невозможно, и я с трудом добралась до одной из нижних палуб, легла на шезлонг, завернувшись в одеяло, и стала смотреть на волны, подбрасывающие корабль вверх-вниз, словно пробку.
«Безмятежная леди». Безмятежная, не поддающаяся шторму. Безмятежность! Прекрасное качество, хотела бы я обладать им! Наверное, со стороны я кажусь безмятежной, на самом же деле я просто пытаюсь скрыть свои истинные мысли. Возможно, все на корабле притворяются. Я задалась вопросом, какие же они на самом деле и что стараются скрыть от посторонних глаз. Думаю, во всех нас сидит загадочный мужчина или загадочная женщина.
Подходящая философия, особенно, когда лежишь в одиночестве на пустынной палубе в то время, как остальные пассажиры или хотя бы большинство из них сбиты с ног морской погодой.
– Здравствуйте! – кто-то, покачиваясь, шел ко мне. Это был Дик Каллум, интендант. – Отважная женщина, – он старался перекричать шум волн.
– Я слышала, что в подобных ситуациях свежий воздух помогает лучше всего.
– Возможно, но не хотелось бы, чтобы вас смыло за борт.
– Здесь навес. Я в безопасности.
– Верно, здесь вы в безопасности, да и шторм не такой сильный, как полчаса назад. Как вы себя чувствуете?
– Вполне хорошо, благодарю.
– Вполне хорошо это не совсем хорошо. Знаете что, я принесу немножко бренди. Вам станет совсем хорошо.
– Прошу вас… я не…
– Это лекарство, – сказал он. – Приказ интенданта. Возражения не принимаются.
Он, шатаясь, удалился и отсутствовал так долго, что я уже решила, что он забыл обо мне, но наконец он появился. Прекрасно держа равновесие, он нес крошечный поднос с двумя рюмками.
Отдав поднос мне, он взял другой шезлонг и растянулся рядом со мной.
Глотнув бренди, я поняла, что он был прав, легкое головокружение исчезло.
– В нормальную погоду вас не часто увидишь, – улыбнулся он. – Понадобился шторм, чтобы вытащить вас наружу. Вы словно леди на флюгере, которая появляется лишь во время бури.
– Я появилась, – сказала я, – но у меня есть обязанности.
– Так же, как и у меня.
– Даже в таких ситуациях?
– Несколько часов свободен. Поверьте, кораблекрушение нам не грозит. Сильный ветер, и море волнуется. Вот и все. Мы, моряки, не считаем это за погоду.
В нем было нечто привлекательное, нечто знакомое, только я не могла уловить что.
– У меня такое чувство, – произнесла я, – что мы встречались раньше, но это невозможно, если только вы не заходили ко мне в магазин в Лангмауте взглянуть на мебель.
Он покачал головой.
– Если бы я вас встречал раньше, я бы вас не забыл.
Я засмеялась. Его словам я не поверила. Меня нельзя назвать неотразимой красавицей, и моя внешность, к чему я относилась совершенно равнодушно, не была столь запоминающейся.
– Может быть, – молвил он, – в другой жизни.
– Перевоплощение. Вы верите в это?
– Говорят, что моряк готов верить во что угодно. Мы суеверный народ. Как бренди?
71 
