Последние отзывы

  132  

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Тони.

— Как ты ухитряешься поддерживать здесь порядок, Тони? У вас есть оружие?

— Конечно. Кое-кто решил, будто нас можно разоружить и бросить подыхать, но у нас есть винтовки и пистолеты. Просто мы не любим выставлять их напоказ.

— Кто это — мы? — спросил Нат, но ответа не получил. Некоторое время спустя он повторил попытку с женщиной, которая помогла ему после аварии. Звали ее Перл.

— Как давно существует этот лагерь? — спросил у нее Нат.

— Столько, сколько я себя помню.

— А как ты здесь оказалась?

— Очень просто. Как все. Здесь проще.

— Что ты имеешь в виду?

— Стоит один раз попасть в беду — и готово. Считай, ты уже в черном списке, а это значит — тебя не оставят в покое. А здесь… здесь тебя уже не тронут.

— Разве полиция и Национальная гвардия сюда не заглядывают?

— Иногда. Только когда кого-то разыскивают… Но мы стараемся до этого не доводить.

— Это как же?

— Мы сами — полиция. И когда к нам попадает кто-то, у кого были неприятности с законом и кого обязательно будут искать, мы… избавляемся от таких. Или они сами избавляют нас от своего присутствия… — Она бросила на Ната многозначительный взгляд.

— Я врач, — сказал Нат. — Я могу вам пригодиться.

Перл пренебрежительно взмахнула рукой:

— Врачей у нас полно!

— В самом деле? — Нат недоверчиво усмехнулся.

— Да, у нас есть и врачи, и адвокаты, так что мы получаем всю необходимую помощь.

— Но среди людей, которые побывали здесь днем, многие явно больны. Они даже не понимали, что я им говорю! Что с ними такое?

Перл бросила на него злой взгляд.

— Ты сам прекрасно знаешь что, — прошипела она сквозь зубы.

— Нет, не знаю, — твердо сказал Нат.

Она щелкнула языком:

— Это все Купол. Он поджарил им мозги!

Ну конечно, подумал Нат. Так и должно быть… В конце концов, с чего он взял, будто Купол — безотказный инструмент для лечения психических заболеваний? Достаточно малейшего сбоя в программе, чтобы он превратился в орудие уничтожения.

— Ты имеешь в виду — Купол нарушает структуру мозговых импульсов?

— Не знаю я, чего он там нарушает! Но всем давно известно, что после процедур многие превращаются в хихикающих слюнявых идиотов, и мы уже ничего не можем для них сделать.

Интересно, подумал Нат, сколько людей живет в подобных лагерях вне так называемого «цивилизованного общества», фактически вне закона?

— И все-таки, — спросил он, — как ты сюда попала?

Лицо Перл сразу сделалось холодным и замкнутым.

— Не твое дело, — отрезала она.

Сквозь иллюминатор Нат продолжал наблюдать за жизнью лагеря. Он разглядел несколько десятков фильтровальных установок, однако, несмотря на это, воды здесь явно не хватало, что в свою очередь вело к вопиющей антисанитарии и тяжелым болезням. Почти все обитатели салона первого класса были чем-нибудь больны: легочная инфекция, гнойники, анемия здесь, по-видимому, самое обычное дело. Заметил Нат и несколько более серьезных случаев. Заболеваниям плоти часто сопутствовали нервный тик, тремор конечностей или невнятность речи. Еще трое — в том числе одна женщина, — судя по всему, страдали шизофренией или иным серьезным психическим расстройством.

На каждого из тех, с кем ему приходилось делить тесное пространство салона, Нат мысленно заводил медицинскую карту, в которую аккуратно заносил замеченные симптомы. Эта старая привычка сохранилась у него еще с той поры, когда он был практикующим врачом. Нат по опыту знал, что больше всего люди любят разговаривать о своих болячках, но здесь это помогало плохо. Все его попытки «очеловечить» ситуацию ни к чему не привели. Тщетно он сулил и бесплатную квалифицированную медицинскую помощь каждому, кто доставит его в «Икор», — это заманчивое предложение никого не соблазнило, во всяком случае — пока.

За день фюзеляж самолета нагрелся на солнце, и в салоне стало жарко, как в доменной печи. Маленькое племя Тони освежалось у вентиляционных отверстий, из которых поступал чуть более прохладный воздух, или обмахивалось небольшими пластмассовыми подносами с эмблемой давно почившей авиакомпании. Никакого понятия о частной жизни у этих людей не было и в помине. Большинство дверей отсутствовало, и люди ходили по всему салону, харкали и плевали себе под ноги, справляли нужду на глазах у остальных. Нату тоже выделили грязное ведро, но никто не позаботился о том, чтобы расстегнуть ошейник и помочь ему выбраться из кресла. Нат уже хотел упрекнуть их за то, что они разводят грязь и тем самым увеличивают риск опасных заболеваний, но в последний момент решил не говорить ничего такого, что могло бы рассердить его тюремщиков.

  132