ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  42  

Он шел по коридору вдоль стены с металлическими дверями. Остановился перед номером одиннадцать. Пустая камера Бернта Лунда. Почти полтора суток назад он сбежал. Обычно они так долго не выдерживали. Не спать, прятаться, каждую секунду быть начеку, а сколько сил и денег уходит на поиски безопасного пристанища, ведь когда у тебя на хвосте десятки полицейских и оповещенная общественность, количество укрытий с каждым вздохом уменьшается.

Дверь, запертая. Связка ключей в кармане, как всегда. Он открыл.

Внутри все выглядит как вчера, после ухода полицейских. Масса вещиц, рядами, в двадцати миллиметрах одна от другой. Большая куча на полу, он прямо воочию увидел, как этот ненормальный Гренс прицелился календариком и с силой смахнул на пол аккуратно разложенное на кровати. Худощавый, которому в этот день исполнилось сорок, Сундквист, на мгновение пришел в замешательство, сперва с беспокойством взглянул на коллегу, а потом шумно вздохнул, когда Гренс снова примерился и снова смахнул все на пол.

Леннарт Оскарссон присел на помятое теперь покрывало с узором размытых полос на темном фоне. А немного погодя прилег, попытался увидеть то, что Лунд видел каждый день, каждый вечер. Уставился в неровно прокрашенный белый потолок, присмотрелся к слишком яркой трубке люминесцентной лампы, скользнул взглядом по дверной раме. Что он здесь делал? Лежал, дрочил с закрытыми глазами и думал о маленьких девочках? Строил планы и фантазировал о власти и контроле, о наивности ребенка, которую мог уничтожить в тот миг, когда решал осуществить насилие? Или же понимал, решался мысленно подойти к последствиям, к чувствам ребенка, к страху, унижению? Запертый в этом восьмиметровом помещении вместе со своей виной, наедине с нею вечером, ночью, утром. Вероятно, она душила его, наверняка душила, и в итоге он просто был вынужден бежать, спасаться бегством, избить до беспамятства двоих вертухаев во время поездки в больницу?

Он остановил взгляд на закрытой двери. Изнутри.

Кто-то постучал.

Кто? Дверь открылась. Бертольссон, начальник тюрьмы.

— Леннарт?

— Да?

— Что ты здесь делаешь?

Леннарт поспешно встал, пригладил волосы, на затылке они наверняка встали дыбом.

— Не знаю. Пришел сюда. Лег. Думаю, мне хотелось узнать побольше.

— Узнал?

— Ни фига.

Бертольссон вошел. Огляделся.

— Вот псих.

— Именно. Я тоже недавно понял. Он так ничего и не уразумел. Не испытывает раскаяния. И не способен принять какую-либо иную точку зрения, кроме своей.

Бертольссон пнул ногой кучу предметов на полу, потом посмотрел на полки, на то, что осталось на окне. Картина не складывалась. Хаос на полу, а все остальное в камере уложено рядами, единообразие без конца и края. Он глянул на Леннарта, тот отвернулся, не в силах ничего объяснять.

— Да плюнь ты. Вообще-то я искал тебя, чтобы поговорить о другом психе, о лундовском коллеге. Из его педофильского клуба.

— Слушаю.

— Его зовут Аксельссон. Хокан. Ранее судим по мелочам. Завтра ему вынесут приговор по делу о детской порнографии. Он сядет. Не на столько, на сколько надо бы, но достаточно, чтобы остаться без Рождества и Пасхи.

— Вот как?

— Аксельссона привезут из Крунуберга, и поместить его надо здесь, таково распоряжение. Но у тебя ведь нет места.

Леннарт Оскарссон зевнул, громко и протяжно. На секунду-другую задумался, потом снова лег.

— Извини. Они меня достали.

Бертольссон не обратил внимания, что его подчиненный, начальник отделения, лежит на койке, принадлежащей беглому заключенному.

— У тебя ведь только эта камера. В смысле, пустая. И Лунда нужно вернуть сюда как можно скорее.

— Нет, ты посмотри. Сексуальные преступления нынче в моде. Насильники в очередь выстроились.

Бертольссон повернул жалюзи, впустил яркий солнечный свет. За окном стоял день. Как легко об этом забыть. В тюрьме такого нет, время не делится на дни и ночи, все сливается воедино, в ожидание, в глыбы месяцев и лет.

— Придется поместить его в одно из отделений общего режима. На несколько дней, на недельку. Пока не найдем место в другой тюрьме.

Леннарт вздрогнул. Несколько секунд он лежал молча, потом приподнялся на локте, лицом к Бертольссону.

— Арне, что ты несешь?

— Он ведь не явится в отделение с письменным приговором в кармане.

— Да остальным-то на это плевать. Они узнают, за что он сидит, и ты прекрасно знаешь, что тогда будет.

  42