Последние отзывы

  72  

Хильдинг расковырял язву на носу. Ходил от одних футбольных ворот до других. Считал круги. Шестьдесят семь. Осталось тридцать три. Зря он взял дурь. Но, черт возьми, история с Аксельссоном доконала его, скорее это было как бы вознаграждение, он ведь заслужил, и взять-то хотел чуть-чуть. Стоял один в душевой, поднял потолочную плиту и достал «стеклянного турка». Выкурил маленькую трубочку, обалденную, как прошлый раз, по телу снова растекся покой, он выкурил еще чуток, до упора, вставило немерено, потом пошел в камеру спать, а когда ночью проснулся и понял, что произошло, сел на койке и стал ждать утра и выволочки. Но Малосрочник так и не пришел. Не обнаружил пока. Несколько суток минуло. Скоро заметит. Скоро налетит. Часы шли. Хильдинг только ждал да расковыривал язву, кружа возле ворот без сетки.

Сто кругов намотал. Пот лил ручьем, от корней волос, по шее, груди, животу. Может, еще сотню сделать? Когда ходил, он все равно что стамеской работал, на солнце мысли текли себе потихоньку. Он решил ходить, пока другие не вышли. Сто пятьдесят семь кругов. Потом явился русский с мячом под мышкой. Хильдинг увидел его и ушел с площадки.

Он принял холодный душ. Вода на лице, язву щиплет, но пот больше не блестит. Оделся — чистые трусы, носки, шорты. Вышел в коридор, стал бродить туда-сюда, отгоняя беспокойство. Снова считал. Триста раз, по коридору, мимо камер, до бильярдного стола и обратно. Телевизор включен, он всегда включен, в остальном же тишина, по телику опять твердили про убийство маленькой девчонки и про убийство Лунда, пока он ходил и поневоле слушал, отвлекался от остального.

Он изнывал от страха. Давно с ним не случалось такого, рядом с Малосрочником он чувствовал себя в безопасности, а теперь обокрал его. Тревога грызла Хильдинга, сидела в нем и ненавидела. Курева не осталось. Он должен был как-то заглушить тревогу. Должен был заглушить.

Он постучал в камеру Йохума.

Никто не ответил.

Постучал снова.

Спит.

— Кто тут, мать твою?

— Хильдинг.

— Вали отсюда.

— Я только хотел спросить, может, ты выпить хочешь?

Он решился. Стырить еще. Надо избавиться от невыносимой боли в груди. С Йохумом будет полегче. Малосрочник на него не попрет.

Йохум открыл дверь.

— Где прячешь?

— Сейчас покажу.

Йохум снова вошел в камеру, надел тапки, закрыл за собой дверь. Он всегда ее закрывал. Хильдинг ни разу там не бывал. Они прошагали мимо кухни, мимо душевой, мимо бильярдного стола, где Хильдинг недавно триста раз поворачивал.

Он подошел к огнетушителю на стене. Красный металлический баллон с черным шлангом и подробным руководством по эксплуатации на боку, куча слов, которые никто не успеет прочесть, когда кругом будет бушевать пламя. Осмотрелся — вертухаев поблизости не видать, — потом открутил черную резиновую крышку баллона, отложил в сторону. Из кармана шорт достал стаканчик для зубных щеток.

— Обыкновенная вода, жирная гребаная скугахольмская буханка и несколько яблок. — Он взял огнетушитель, перевернул вверх ногами, наполнил зубной стаканчик. — Фу, дьявол, какая гадость! — Сусло резко пахло, его чуть не вырвало. — Ну и ладно, подумаешь! — Поднес стакан ко рту, проглотил мутную жидкость. — Главное, блин, ощущение, а не вкус, эффект, мать твою! — Он снова наполнил стакан, протянул Йохуму. — Три с половиной недели. Почти готов. Минимум десять градусов.

Йохум подавил тошноту, залпом выпил.

— Наливай еще.

Выпили каждый по пять стаканов. Тепло растекалось по жилам, снова покой, спиртное проникало в душу. Раньше эту выпивку держали в чулане для уборочного инвентаря, в дальнем углу, в ведре, но так куда лучше — пустой огнетушитель, буханка хлеба для спиртяги, фрукты для вкуса, процесс брожения в легкодоступном закрытом сосуде. Они пили, пока не услышали в коридоре сиплый голос, вроде как Сконе:

— Вертухай в отделении!

Охранники заходили в отделение нечасто, и система предупреждения всегда работала исправно: кто-нибудь крикнет, и все в курсе. Хильдинг показал на резиновую крышку, Йохум бросил ее ему, и он быстро прикрутил ее на место. Они двинули прочь, встретили вертухая, который молча посмотрел на них, прошли к дивану, сели.

Оба слегка захмелели, на время стали собутыльниками — кто откажется от кружки сусла? — и Хильдинга с Йохумом ненадолго объединил общий секрет.

Телевизор, те же новости, все отделение напряженно следило за розыском Лунда, но теперь эта история уже начала приедаться, ведь все кончилось, папаша разнес мерзавцу черепушку, и каждый вонючий насильник знал, что его ждет. Оба откинулись назад, смотрели, как на экране мелькают девочкин отец и Лунд, не слушали, целиком отдавшись ощущению покоя, которое завладело ими.

  72