85 
— Значит, он не заявится.
— Это-то меня и беспокоит.
— А зачем ты тогда рассказал им о его маршруте?
— Это был единственный способ хоть что-то узнать.
— Угу, я сразу скумекал, что к чему, — мрачно согласился Полуночник и наполнил стакан. — Но этот тип — оборотень, вот в чем беда, парень. Может, он и правда выбирает жертвы, тут я не буду с тобой спорить. Уверен, он нажил себе врагов, пока делал плетеные стулья. Но убивает он их, как положено оборотню. Вот в чем дело. Сам увидишь, когда мы его поймаем.
— Да, тогда и посмотрим.
— Не уверен, что мы его поймаем. Мое такое мнение, что гоняться за ним придется до скончания веков.
— Ничего, подождем. Подождем столько, сколько нужно будет. Прямо тут. Под этой сливой.
— Вот это верно, парень. Мы его подождем. Если нужно, останемся здесь до конца жизни.
— Действительно, почему бы нет? — произнес Адамберг, и в голосе его прозвучала нотка горечи.
— Только если мы останемся ждать, нужно будет подумать о новом запасе вина.
— Пополним, — задумчиво проговорил Адамберг.
Полуночник сделал большой глоток.
— А еще нужно будет подумать о тех мотоциклистах, — добавил он.
— Я о них не забыл.
— Мерзкие червяки! Если бы не ружье, они убили бы моего Солимана и изуродовали твою Камиллу. Поверь мне, так оно и было бы.
— Я тебе верю. Только Камилла — не моя.
— Зря ты не дал мне выстрелить.
— Нет, не зря.
— Я же целился им в ноги.
— Я тебе не верю.
Полуночник пожал плечами.
— Глянь-ка, они возвращаются, — махнул он головой куда-то в сторону. — Девушка с траппером.
Старик смотрел, как две светлые фигуры приближаются к машине по обочине шоссе. Камилла первой залезла в кузов, а Лоуренс остановился около ступенек, словно в сомнениях.
— Чего он там топчется? — удивился Полуночник.
— Запах, — объяснил Адамберг. — Овечий запах.
Пастух что-то сердито пробормотал, проводив Лоуренса надменным взглядом. Тем временем тот, словно приняв трудное решение, отбросил волосы назад и одним махом запрыгнул в кузов, словно нырнул в воду.
— Он, похоже, тоскует: умер старый волк, которого он опекал, — снова заговорил Полуночник. — Представляешь, чем они там занимаются, в этом заповеднике. Старых зверей подкармливают. Кажется, ему пора возвращаться в Канаду. Не ближний свет, сам понимаешь.
— Понимаю.
— И хочет уехать не один.
— Что, решил забрать старого волка?
— Старый волк умер, я же тебе сказал. Он попытается забрать с собой Камиллу. А она попытается уехать вместе с ним.
— Наверное.
— Об этом тоже надо будет подумать.
— Это не твое дело, Полуночник.
— Где ты будешь ночевать сегодня?
Адамберг только пожал плечами:
— Под этой сливой. Или в машине. Сегодня не холодно.
Полуночник покачал головой, наполнил стаканы и надолго замолчал.
— Ты ее любишь? — глухо спросил он некоторое время спустя.
Адамберг снова пожал плечами и ничего не ответил.
— Плевать мне, что ты разговаривать не хочешь, — заявил Полуночник, — зато я спать не хочу. У меня вся ночь впереди, и я хочу получить ответ на мой вопрос. Уже рассветет, а я все буду тут сидеть, ты подойдешь, и я опять задам тебе тот же вопрос, и так до тех пор, пока ты мне не соизволишь ответить. Может, пройдет лет пять-шесть, мы вдвоем все будем сидеть здесь, под сливой, и ждать Массара, и я все буду задавать тебе тот же вопрос. Мне-то наплевать. Я все равно спать не хочу.
Адамберг улыбнулся, отхлебнул вина.
— Ты ее любишь? — спросил Полуночник.
— Достал ты меня своим вопросом.
— Это доказывает, что вопрос правильный.
— Я же не утверждаю, что он неправильный.
— Мне наплевать, у меня вся ночь впереди. Спать мне не хочется.
— Когда человек задает вопрос, он обычно уже знает ответ. Иначе ему бы лучше помолчать.
— Это правда, — согласился Полуночник. — И ответ я знаю.
— Ну вот видишь.
— Почему тогда ты позволяешь ей встречаться с другими мужчинами?
Адамберг не захотел отвечать.
— Мне плевать, я все равно спать не хочу.
— Черт тебя возьми, Полуночник. Она мне не принадлежит. Никто никому не может принадлежать.
— Ты не крути со своей моралью. Почему ты позволяешь ей встречаться с другими мужчинами?
— Спроси у ветра, почему он не хочет остаться в ветвях дерева, а улетает прочь.
85 
