Последние отзывы

  87  

— Священный Толедо, — пробормотала она, оглядывая комнату, и ее слова, казалось, выразили единодушное мнение, поскольку никто больше не проронил ни слова. Все стены, потолок и даже деревянный пол являли собою картину мрачных джунглей. Высокие, как башни, бамбуковые заросли словно шевелились под легким ветерком, которого не было в комнате, но который ощущался в росписи. Обезьяны выглядывали из-за веток и стеблей растительности; одни из них жевали бананы, другие просто смотрели пристальным взглядом, неотступно следя за вами, пока вы не отступали назад, боясь оказаться слишком близко к этим неприрученным обезьянам.

— Никогда не видел ничего подобного, — прошептал какой-то маленький человечек, впрочем, Эйми уже сказали, что это был художественный критик из «Вашингтон пост». — Изумительно! — бормотал он себе под нос, вытягивая шею, чтобы лучше видеть. — Это написали вы? — Ему каким-то образом удалось посмотреть на Эйми свысока, хотя они были одного роста.

— Нет, мой сын, — тихо ответила Эйми. Человечек перевел удивленный взгляд на Рафаэля, стоявшего за спиной Эйми.

— Это ваш сын?

— Мой сын вон там, — указала она рукой в сторону Макса, стоявшего рядом с Джейсоном.

Несколько мгновений художественный критик, а с ним и президент, выглядели смущенными. Эйми не хотела, чтобы Джейсона приняли за отца ее сына.

— Макс, дорогой, подойди сюда, — позвала сына Эйми, протягивая к нему руку. — Я хочу представить тебя президенту.

После этого словно небеса разверзлись. Визит президента в Абернети был предпринят отчасти в целях широкой рекламы, поскольку близилась его встреча на высшем уровне на Ближнем Востоке, а отчасти для вручения премий за научные работы школьникам города Абернети. В связи с этим последним обстоятельством его сопровождала толпа журналистов. Теперь, когда все узнали, что эта совершенно необычная комната была расписана совсем маленьким мальчиком, градом посыпались вопросы. «Молодой человек, вы сами придумали сюжет для этой комнаты?» — «Полно, скажите-ка правду, ведь эту комнату расписала за вас ваша мать, не так ли?» — «Я думаю, что неплохо бы сказать правду об этих обезьянах, вам не кажется?» — «Скажите же нам правду, кто написал эти картины?»

Джейсон схватил Макса на руки и свирепо оглядел фоторепортеров.

— Очень сожалею, но наступило время дневного сна художника. И если вы обязательно должны затравить кого-то вопросами, обратитесь к взрослым. — С этими словами он кивнул Эйми и Дорин и вышел из здания. Макс доверчиво отдался под его защиту.

Журналисты принялись засыпать вопросами Эйми, зная, что она расписывала стены в других комнатах, но она отсылала их к Дорин.

— Она в курсе всего. Меня не пускали в эту комнату даже для того, чтобы посмотреть, что там происходило.

Обернувшись к Дорин, Эйми ожидала, что та будет смущена необходимостью общаться прессой или, по крайней, мере проявит сдержанность, но все было иначе. Дорин давал интервью и фотографировались так, словно всю жизнь провела перед камерой.

И вот теперь, спустя несколько часов, они читали о триумфе «Черных Обезьян» и о том, что Макса провозгласили новоявленным гением.

— Я всегда знала, что у него блестящие способности. Мне очень приятно слышать всеобщее подтверждение этого, — гордо сказала Эйми, и все дружно рассмеялись.

— Именно то, что нужно! — воскликнул Джейсон, когда вошел Чарльз с тремя двухквартовыми бутылками шампанского. За ним следовали четверо юных поваров с огромными подносами, наполненными снедью.

— Для кого это все? — пробормотала Эйми и Джейсон повернулся к ней, широко улыбаясь.

— Я пригласил кое-кого, чтобы отпраздновать это событие, — сообщил он. — Я знал, что тебя ждет триумф, и спланировал это заранее.

Эйми не волновало то, что ее работа не получила широкого признания, в глубине души понимая, что ей, вероятно, не суждено стать великим художником и что ее не ждет большой успех, но Макс достиг и того и другого и будет продолжать в том же духе, и этого было для нее достаточно. Произвести на свет ребенка с таким талантом, как у Макса, очевидно, предел того, что она могла требовать от жизни. За исключением того, додумала она, оглядывая с головы до ног Джейсона, что она, возможно, могла бы получить для своего ребенка еще и отца.

— За нас! — поднял бокал Джейсон; его глаза встретились с глазами Эйми, а улыбка наполнилась выражением интимного взаимопонимания, словно бы он мог читать ее мысли.

  87