Последние отзывы

  83  

– Чем? – искренно заинтересовался он.

– Тем, что прочитал мои записки. Представляешь? Малознакомый человек читает то, что я написала. Содержание текста превращается из события моей внутренней жизни в нечто отвлеченное, далекое, вроде… ну, вроде приключений в каком-нибудь романе. Даже, когда писала, порой думала: так же просто не бывает, выдумки – и те должны выглядеть правдоподобнее! И все отодвинулось… Стало бумагой, чернилами, прекратило жить, – добавила она грустно.

«Так ли?» – Ярослав с сомнением посмотрел на Цареву, которая еще позавчера плакала при одном намеке на утраченное.

– Ксения, а у тебя такое… такое сильное чувство впервые?

– Намекаешь на мой возраст? – Она иронично усмехнулась. – Спасибо! Впервые. Я всю жизнь гадала, что же такое любовь, как это? Очень хотела испытать. И не жалею!

– Ты ведь была замужем?

– Это совсем глупая история. Я была девчонкой: восемнадцать лет. Даже, по-моему, значение слова «секс» смутно представляла. Я такая домашняя девочка была – послушная, покладистая. Папа почему-то очень боялся, что меня первый же мужчина с нечестными или несерьезными намерениями поманит – я и пойду, и буду потом страдать. Он решил поскорее выдать меня замуж за хорошего человека. Выбрал одного из своих молодых сотрудников. Хороший был мальчик. Мы на некоторое время привязались друг к другу – так как-то, по-детски. Заводить своих детей не торопились: я же училась, папа хотел, чтобы прежде закончила университет. Года через три догадались, что нам практически нечего делать вместе – ни в быту, ни в развлечениях, ни в постели. Потом аспирантура. Потом… Были какие-то поиски – находок не случалось. Я очень долго оставалась папиной дочкой. Знаешь, кто идет в психологи?

– Кто?

– Люди, у которых полно личностных проблем. Сапожник – без сапог. Я десять лет упорно работала над собой, чтобы всего-навсего стать свободной от родительского влияния на мою жизнь, судьбу, душу. И сейчас я постоянно что-то делаю: меняю себя, корректирую, подтачиваю характер. Поэтому мне было так обидно… Если бы Гришка чуть-чуть потерпел, я успела бы стать другой.

– Ты уверена, что это правильно: подстраиваться под него, себя переламывать?

– Переламывать – никогда не правильно. А изменить себя я все равно хотела именно в эту сторону. Гриша помогал мне: кое-что намеренно подсказывал и подправлял, иногда сама ситуация заставляла меня искать новое решение. Он – прекрасный учитель! Только…

– Я знаком с твоим героем, – перебил Ярослав.

Ксения беззвучно ахнула – будто задохнулась.

– Матвеев его фамилия, так ведь?

– Каким образом ты с ним знаком? – обрела дар речи Ксения.

– Мой самый близкий друг, несмотря на разницу в возрасте. Он очень замкнутый, можно сказать, скрытный…

– Что есть – то есть!

– Он вряд ли был бы в восторге от того, что я все это прочитал.

– Скажи, Григорий никогда не называл тебя так, коротко: «Ясь»?

– Так и называет.

– Я вспомнила, уже после того, как отдала тебе тетрадку: он однажды рассказывал о друге, который занимается странными делами, но человек хороший. Спросила, почему имя такое – он поляк, белорус? Нет. Больше из него не вытянешь. Позавчера подумала: может быть Ясь производным от Ярослава?.. Григорий заговорил о тебе после того, как я напугала его, назвавшись «ведьмой». Он все пытался освоиться с этой мыслью, крутил ее в голове так и эдак…

Ксения лукаво усмехнулась, неожиданно став очень соблазнительной.

Ярослав демонстративно окинул ее взглядом с нескрываемым восхищением:

– Да, Гриша умеет выбирать лучшее!

– Спасибо! – развеселилась было Ксения, но тут же добавила печально: – Только Григорий ведь меня не выбрал… в итоге.

– Еще чаю-кофею нальешь?

Ярославу заметно полегчало после шока, вызванного беседой о травматических переживаниях и чувстве вины.

– Так чаю или кофею? – звонко уточнила Ксения, мотнув красиво стриженными волосами, будто стряхивая с них печаль.

– Зеленый есть?

– Ask!

Ну прямо девчонка, Настьке под стать!

– Давай! И побольше!

Ксения, не оборачиваясь, расставляла чашки.

– Ярослав! – начала она по-прежнему бодро, но опять серьезно. – У меня тут на досуге родилось одно соображение, может быть, важное для решения нашей загадки.

Ярослав только теперь осмыслил, что за все время пребывания в «ЧеНепе» не поинтересовался состоянием энергетического пробоя, ради исследования и устранения которого сюда пришел.

  83