40 
Он двинулся дальше, снова пожимая протянутые руки и гладя по головкам детей. Журналистка, еще раньше заметившая Шивон, сочла необходимым подойти, держа наготове диктофон.
— Ничего не хотите добавить к моему репортажу, сержант Кларк?
— Нет.
— А я слышала, вы здесь уже второй вечер подряд… Какая необходимость?
— Я сейчас не в настроении, Мейри, — ответила Шивон и, помолчав, спросила: — Вы действительно собираетесь написать об этом статью?
— Все человечество смотрит на нас. — Она выключила диктофон. — Надеюсь, Джон получил от меня пакет.
— Какой пакет?
— С информацией о «Пеннен Индастриз» и Бене Уэбстере. Не знаю, как он намерен ее использовать.
— Как только он приступит к чтению, у него сразу появятся мысли.
Мейри утвердительно кивнула:
— Надеюсь, меня он при этом не забудет. — Она заметила чашку в руке Шивон. — Это чай? Умираю хочу пить.
— Мне дали его в том шатре, — Шивон кивком указала на большую белую палатку. — Правда, он довольно слабый. Попросите, чтобы налили покрепче.
— Спасибо, — поблагодарила журналистка и пошла за чаем.
— Не за что, — ответила Шивон, выливая остатки на землю.
В ночных теленовостях рассказывали о концертах «Лайв Эйт». Не только о лондонском, но и о филадельфийском и о корнуэльском, короче — обо всех. Общее число зрителей приближалось к полумиллиарду, и возникали опасения, что из-за того, что концерты так затянулись, толпы будут вынуждены провести ночь под открытым небом.
— Ну и ну, — сказал Ребус, выливая в рот остатки пива из последней банки.
Наконец начался репортаж о марше «Оставим бедность в прошлом» и слово взял какой-то визгливый персонаж, заявивший, что его привела сюда в этот день «насущная потребность своим личным участием в этой исторической акции приблизить тот миг, когда бедность останется в прошлом».
Ребус переключился на 5-й канал, где шел сериал «Закон и порядок: отдел особо тяжких убийств». Ему казалось странным это название: разве не каждое убийство — особо тяжкое преступление? Но, вспомнив о Сириле Коллере, он решил, что нет.
Сирил Коллер, громила Верзилы Гора Кафферти. Никак он не походил на случайную жертву, а получается, что вроде бы случайная.
Тревор Гест… пока что только кусочек пластика, но за ним скрывается личность. Ребус уже просмотрел всех Гестов в телефонном справочнике; там их оказалось почти два десятка. Обзвонил половину, ответили только четверо — но никто из них не знал никакого Тревора.
Автомастерская Кьоу… В телефонном справочнике Эдинбурга он нашел дюжину Кьоу, но к этому моменту его уже посетила мысль, что искать не обязательно в Эдинбурге. Если провести окружность определенного радиуса с центром в Охтерардере, то внутри нее окажутся и Данди, и Стерлинг, и Глазго, и Абердин. Убитые могли быть откуда угодно. До понедельника предпринимать что-либо для их опознания бессмысленно.
Остается только сидеть и размышлять, потягивая пиво, да сделать вылазку в магазин на углу, чтобы купить еду быстрого приготовления. Да захватить еще четыре баночки пива. Люди, стоявшие в очереди в кассу, улыбались ему. Они еще были в белых футболках и обменивались впечатлениями о «восхитительном дне».
Слушая их, Ребус согласно кивал.
Одно вскрытие тела члена парламента. Три жертвы неизвестного убийцы.
Он бы не назвал все это «восхитительным».
АСПЕКТ ВТОРОЙ
Танец с дьяволом
Воскресенье, 3 июля
6
— Ну и как выступила группа «Ху»? — поинтересовалась Шивон.
В это воскресное утро она пригласила Ребуса к себе на бранч. Он пришел не с пустыми руками: принес пакет сосисок и четыре булочки. Оставив это на потом, она приготовила омлет и, разложив по тарелкам, добавила в каждую порцию по паре кусочков копченого лосося и по нескольку каперсов.
— Здорово выступила, — ответил Ребус, вилкой отодвигая каперсы к краю тарелки.
— Попробуй хотя бы один, — посоветовала она, но он, сморщив нос, совету не внял.
— Пинкфлойдовцы тоже в грязь лицом не ударили.
Они сидели друг против друга за маленьким складным столиком, перенесенным из кухни в гостиную. Шивон жила в многоквартирном доме чуть в стороне от Броутон-стрит, в пяти минутах ходьбы от Гейфилд-сквер.
40 
