74 
— Я предупредил Кларк, что у нее есть время только до завтра. Затем мы приостанавливаем расследование до окончания саммита «Большой восьмерки».
— Простите, сэр, но мне кажется, это не совсем правильное решение.
— Ведь в средства массовой информации еще ничего не просочилось. Так почему бы не подождать несколько дней?
— Следы преступления имеют свойство превращаться из горячих в холодные. И если мы даем подозреваемому время на то, чтобы их замести…
— У вас есть подозреваемые? — Корбин резко повернулся к Ребусу.
— Не совсем, сэр. Есть люди, с которыми мы работаем.
— Ребус, «Большая восьмерка» прежде всего.
— Почему, позвольте спросить, сэр?
Корбин посмотрел на него в упор:
— Потому что восемь самых могущественных в мире людей намереваются прибыть в Шотландию и собраться вместе в самом лучшем отеле страны. Сейчас все глаза устремлены на нас. Вам не кажется, что серийный убийца может малость подпортить картину?
— Кстати сказать, сэр, только один убитый — из Шотландии.
Начальник полиции подошел к Ребусу чуть не вплотную и произнес:
— Не стройте из себя умника, инспектор Ребус. И не думайте, что я прежде не сталкивался с такими, как вы.
— С какими именно, сэр?
— С такими, которые воображают, что если они приобрели определенный опыт, то знают все лучше других. Слышали, наверное, что говорят о машинах, — чем больше миль на счетчике, тем ближе к свалке.
— Дело в том, сэр, что я предпочитаю старомодные машины тем, которые сейчас сляпываются на конвейере. Хотите, я передам ваше распоряжение сержанту Кларк? А у вас, я думаю, есть куча забот поважнее. Ведь вы наверняка спешите в «Глениглс»?
— А вот это не ваше собачье дело.
— Вас понял. — Ребус сделал жест, который с большой натяжкой мог сойти за салют.
— И держите пока рот на замке. — Корбин похлопал ладонью по стопке бумаг на ребусовском столе. — Не забывая, кстати, что расследованием руководит сержант Кларк, а не вы, инспектор.
Он слегка прищурился. Секунду постоял, глядя на Ребуса, но, поняв, что ответа не дождаться, вышел из комнаты. Ребус простоял молча почти минуту, потом тяжело вздохнул, подошел к телефону и набрал номер.
— Мейри? Есть что-нибудь новенькое? — Он выслушал ее оправдания. — Ладно, не бери в голову. Зато у меня есть для тебя кое-что, и если ты способна разориться на чашку…
Он дошел до «Малтриз Уок» меньше чем за десять минут. Это было недавно пристроенное к универмагу «Харви Николз» ультрасовременное здание, где часть помещений еще только сдавалась в аренду. Но кафе «Вин» уже работало, там подавали сэндвичи, пирожные и итальянский кофе. Ребус заказал двойной эспрессо.
— А заплатит она, — указал он официанту на входящую Мейри Хендерсон.
— Угадай, кто сегодня будет освещать слушания в шерифском суде? — с ходу спросила она, присаживаясь к столику.
— Поэтому ты и думать забыла про Ричарда Пеннена?
Она зыркнула на него с негодованием:
— Джон, и что из того, что Пеннен заплатил за номер депутата парламента? Ведь ничто не доказывает, что это была взятка. — Она устало вздохнула и театрально повела плечами. — Но как бы то ни было, я пока не сдаюсь. Дай мне переговорить о Ричарде Пеннене еще кое с кем.
Ребус провел рукой по лицу:
— Его будут защищать. И не только Пеннена, а всех, кто был там в ту ночь. Мы и приблизиться к ним не сможем.
— Ты думаешь, Уэбстера и вправду столкнули со стены?
— Это вполне возможно. Один из охранников вроде бы заметил кого-то постороннего.
— Хорошо, но если это действительно был посторонний, совершенно резонно предположить, что он не из тех, кто присутствовал на ужине. — Мейри явно не сомневалась в неопровержимости своего аргумента, но Ребус не спешил с ней согласиться, и она продолжала: — Знаешь, что я думаю? Я думаю, что тебя подзуживает сидящий в тебе анархист. Ты сторонник анархии и злишься оттого, что, в конечном счете, работаешь на государство.
— С чего ты это взяла? — расхохотался Ребус.
— А что, я не права? — ответила она и тоже рассмеялась. — Ты ведь всегда считал себя аутсайдером…
Она не договорила, потому что появился официант и принес капучино. Мейри, зачерпнув пену, сунула ложку в рот.
— Я добиваюсь наилучших результатов, когда хожу волчьими тропами, — задумчиво произнес Ребус.
74 
