77 
Поскольку срок давности для преступлений, связанных с убийством, составлял двадцать пять лет, а на дворе был уже март 2000 года, захват посольства был внесен в компьютерную базу преступлений, подлежащих скорому захоронению в госархиве. «Последние судороги», как говорили в полиции, когда заходила речь о преступлениях с истекающим сроком давности.
— Я там не был, я еще учился, но помню, как мы с ребятами сидели у телевизоров, словно приклеенные. — Викландер улыбнулся и покачал головой.
И я там не был, с горечью подумал Юханссон, вовсе не собираясь рассказывать о причинах своего огорчения коллеге Викландеру.
— Слушаю, — произнес он и откинулся в большом удобном кресле.
Дело о захвате посольства по-прежнему находилось на контроле, потому что оставались вопросы, на которые необходимо было ответить, прежде чем похоронить его навсегда. Формально следствие все еще считалось открытым. Само собой, за прошедшие двадцать лет никто о нем и не вспоминал, но протоколы регистрации событий далеко не всегда логически связаны с количеством труда, затраченного на расследование того или иного преступления. Это знали все.
— Дело, насколько я понимаю, до сих пор находится на контроле, поскольку мы практически уверены, что у террористов были сообщники.
— Да, — сухо сказал Юханссон. — Тут не надо быть Эйнштейном.
— Не надо, — согласился Викландер. — Это я понял, еще когда смотрел репортаж.
Правильный человек на правильном месте, довольно подумал Юханссон и жестом попросил Викландера продолжать.
Викландер начал просматривать старые папки из чистого любопытства, и первое, что он обнаружил, — следы санитарных мероприятий начальника отдела Берга, предпринятых пару лет назад.
— Во-первых, — начал загибать свои длинные костлявые пальцы Викландер, — раньше в деле фигурировали фамилии подозреваемых. Во-вторых, их оттуда изъяли в связи с проработкой актов комиссаром Перссоном больше двух лет назад. Перссон ведь был доверенным лицом Берга?
Никогда не видел более мрачного и сварливого субъекта, припомнил, Викландер. Он встречался с Перссоном, и не раз… Викландер, пожалуй, гораздо более проницателен, чем старается показать.
Начальник отдела Берг и его оруженосец Перс-сон — настоящие полицейские, но оба уже оставили службу. Перссон ушел на пенсию за год то того, как Берг передал дела Юханссону.
— В чем проблема? Это были шведы? Я имею в виду сообщников, — пояснил свой вопрос Юханссон.
Именно так он рассуждал двадцать пять лет назад, сидя перед телевизором в компании двух простуженных детей. Хотя тогда и он был лишь зрителем.
— Думаю, да, хотя не уверен. Их имена, как я уже сказал, убрали из актов. Я к этому еще вернусь. В чем я почти уверен, так это в том, что их было четверо.
— Вот оно что… — протянул Юханссон. — И почему ты в этом так уверен?
Подозрения Викландера основывались на трех факторах. Во-первых, эти имена фигурировали в нескольких базах данных, а это, при известной сообразительности, всегда дает шансы вычислить и обнаружить по крайней мере некоторые «зачистки». Разумеется, при одном условии — и это второй фактор, — тот, кто изымал имена из регистра, был не особо сообразителен или просто допустил небрежность. А в-третьих, использование определенных стандартных форматов в персональных файлах в оперативных регистрах тайной полиции.
— Именно формат в одном из наших регистров заставляет меня думать, что речь идет о четырех лицах, — объяснил Викландер. — Я, правда, не знаю, насколько шеф силен в компьютерах… — добавил он с сомнением.
— Достаточно силен, — отрубил Юханссон. — Продолжай.
За кого он меня принимает? — подумал он.
И все же поначалу понять ход мыслей Викландера было трудновато. Викландер даже вынужден был прочесть небольшую лекцию, прежде чем Юханссон почувствовал, что он более или менее разбирается в том, как обстоят дела.
— Ставлю сотню против одного, что они должны найтись в других регистрах, — сказал Викландер. — Все, что заносится в базы данных, имеет один и тот же формат. Речь идет о стандартном файле для каждого, и они одинаковы, независимо от того, какая информация поступала позже в другие базы или заносилась в персональные акты, если они существуют. Они все связаны, достаточно набрать восьмизначный код.
— Но они же не такие болваны, чтобы на каждого, кто заносится в регистр, заводить отдельный каталог, — с легким раздражением сказал Юханссон.
77 
