78 
Итак, правда выплыла наружу. Должно быть, Кэти рассказала Мисти, но та поделилась с дружком не сразу, а только сейчас. Когда мы возвращались через парк, я ткнул новой тросточкой в сторону группки ребят, курящих марихуану метрах в десяти от полицейских в форме.
— Курение травки не считается особо тяжким нарушением. Один бог знает когда, но я надеюсь, что все это когда-нибудь переменится, — сказал я уверенно. — Возможно, лет через пять-десять даже обычных курильщиков будут забирать на улице.
Придя в квартиру, мы не выдержали и открыли кальвадос. Косте он понравился. Все остальные начали смешивать его с чем попало, и мы ужасно развеселились. Мисти достала свой сценарий рекламного клипа и распределила между нами роли. Коста — отец. Мисти — мать. Кэти — плаксивая дочь-подросток (эту роль в настоящей рекламе должна была играть Мисти). Ну а я стал, естественно, надоедливым младшим братом. Мы отрепетировали пару раз, потом поменялись ролями, а в конце присудили наших «Оскаров» лучшим исполнителям. Я получил приз за роль брата, и Мисти заявила, что я просто рожден для нее.
Кто-то вспомнил: практически любое пойло становится вкуснее, если добавить его в кофе, мы так и сделали, но кальвадос оказался одним из четырех жидких ингредиентов (три других — бензин, кагор и капустный рассол), которых и кофе не спасет.
Разложив матрасы на полу, мы погасили свет и стали смотреть фильм, который видела раньше только Кэти. «Печать зла» — черно-белая лента 50-х годов о продажном полицейском и мексиканском охотнике за торговцами наркотиками, получившим назначение в маленький городок на границе Техаса. Поставил фильм Орсон Уэллс, он же играл пьяного и вечно жрущего пончики полицейского. Надо очень любить Орсона Уэллса, чтобы вынести его в этой картине: возможно, продюсеры не желали тратиться на приличного гримера, а может, он сам решил выглядеть на экране огромным китом с двухдневной щетиной. Кстати, художник по гриму все-таки был, но весь его талант ушел на то, чтобы превратить Чарлтона Хестона в мексиканца. Когда-то Хестон не слишком удачно, на мой взгляд, сыграл еврея, но мексиканец он был и вовсе никакой, Хестон скорее напоминал белого баскетболиста, упавшего в чан с маслом, придающим коже искусственный оранжевый загар.
Дженет Ли в роли жены Хестона выглядела в сотню раз сексапильнее, чем в «Психозе». Она не должна была играть мексиканку, тем более что авторы экономили и на масле для загара. Еще более странным выглядел выбор на роль проститутки — брюнетки, все время готовящей чили и когда-то любившей героя Уэллса, Марлен Дитрих. Она-то не чета Хестону и прекрасно справилась. Правда, я всегда был немножко влюблен в Марлен Дитрих.
Где-то в середине ночи Кэти придвинулась ко мне, и мы тихо занялись любовью. Необходимость соблюдать тишину делала этот процесс ужасно значительным. Мы напоминали работающий мотор, который никак, не может выпустить пар и в конце концов взрывается от жара. Через несколько минут я заметил, что наша бесшумность вдохновила Мисти и Косту.
16 февраля 1978 года
Мы по очереди приняли душ, а вот завтрак вылился в сложное общественное мероприятие. Я приготовил оладьи. Коста пожарил перцы с яйцами. Мисти выбежала в булочную за свежими булочками, а Кэти — не зря в ней текла разная кровь — приготовила картошку фри. Все было прекрасно, но я не стал засиживаться. Мне было бы трудно, почти невозможно поделиться с ними тем, что я собирался сделать, даже если бы у меня хватило духу на полное разоблачение. Учитывая жесткие рамки, в которые я был поставлен, мои объяснения выглядели бы такими же идиотскими, как заявление главы студии «Метро-Голдвин-Майер» Орсону Уэллсу о том, что Чарлтон Хестон будет играть мексиканца двухметрового роста. Под конец я соврал Кэти, сказав, что мы с Ароном должны поискать подходящее помещение для будущего магазина.
Прежде чем уйти, я пожелал Мисти ни пуха ни пера. На следующий день ей предстояли съемки. Я убедился, что Коста понял — я не собираюсь доносить на него из-за наркотиков, и обещал Кэти звонить каждый день.
— Тебя устраивает обед в среду вечером? — спросил я между поцелуями.
— В четверг?
— Пусть будет четверг, — согласился я. — Послушай, все уладится, я это чувствую.
Направляясь к машине, я достал из кармана фотографии, сделанные в баре «У Пути». На одной Джек был сверху. Расставшись с Кэти, я чувствовал себя не таким виноватым за то, как поступил с Патриком и Джеком. В некотором смысле они оказали мне большую услугу, попросив немного подождать. Возвращение Патрика состоится в субботу утром, так что в моем распоряжении достаточно времени, да и руки развязаны.
78 
