Особенно,... 
124 
Биргитта Руслин пристально посмотрела на Хун Ци и поняла, что вынуждена остаться в Пекине как минимум еще на сутки. Они твердо решили задержать ее здесь. Хочешь не хочешь, придется смириться. Но никто не заставит ее опознать человека, которого она не видела.
— Мне нужно поговорить с подругой. И как быть с моим багажом?
— Номер останется за вами, — ответила Хун.
— Полагаю, это уже улажено. Когда было решено задержать меня? Вчера? Позавчера? Сегодня ночью?
Ответа Биргитта не получила. Чань Бин закурил очередную сигарету и что-то сказал Хун.
— Что он сказал? — спросила Биргитта.
— Что нам надо поспешить. Чань Бин — очень занятой человек.
— Кто он?
— Чань Бин — очень опытный следователь, — объяснила Хун, пока они шли по коридору. — Он расследует происшествия с такими, как вы, с гостями нашей страны.
— Он мне не нравится.
— Почему?
Биргитта Руслин резко остановилась:
— Раз уж мне придется задержаться, я требую, чтобы вы были со мной. В противном случае я не покину гостиницу, пока не откроется наше посольство и я не поговорю с ними.
— Я буду с вами.
Они вернулись в ресторан. Карин Виман как раз встала из-за стола. Биргитта объяснила, что произошло. Карин смотрела на нее с растущим изумлением:
— Почему ты ничего не рассказала мне? Тогда бы мы, понятно, учли, что, возможно, тебе придется здесь задержаться.
— Я же сказала: не хотела тебя тревожить. Да и себя тоже. Думала, все уже позади. Сумочку мне вернули. Однако придется остаться здесь до завтра.
— Это вправду необходимо?
— Полицейский, с которым я только что говорила, явно не из тех, кто меняет свои решения.
— Если хочешь, я тоже останусь.
— Поезжай. Я прилечу следом, завтра. Позвоню домой и сообщу, что произошло.
Карин по-прежнему колебалась. Биргитта проводила ее к выходу.
— Поезжай. Я останусь и во всем разберусь. Законы в этой стране явно таковы, что я не могу уехать, пока не помогу им.
— Но ведь ты говоришь, что не видела, кто на тебя напал?
— Именно об этом я им и твержу. Иди! Когда вернусь домой, мы повидаемся и посмотрим фотографии, сделанные на Стене.
Карин пошла к лифтам. А поскольку Биргитта захватила с собой в ресторан верхнюю одежду, можно было сразу же выехать.
Ее посадили в одну машину с Хун Ци и Чань Бином. Мотоциклы сопровождения с включенными сиренами прокладывали путь в густом потоке транспорта. Они миновали Тяньаньмынь, проехали по одной из широких центральных улиц, а затем свернули в ворота гаража, охраняемые полицейскими. Лифтом поднялись на четырнадцатый этаж и зашагали по коридору, где люди в форме провожали Биргитту пристальными взглядами. Теперь рядом с нею шел Чань Бин, а не Хун. Здесь главная не она, подумала Биргитта. Здесь все решает господин Чань Бин.
Они вошли в приемную большого офиса, сидевшие там полицейские вскочили и вытянулись по стойке «смирно». Дверь закрылась — по-видимому, это был кабинет Чань Бина. На стене над письменным столом портрет председателя Собрания народных представителей. На столе — современный компьютер и несколько сотовых телефонов. Чань Бин предложил Биргитте Руслин кресло у стола. Она села. Хун осталась в приемной.
— Лао Сань, — произнес Чань Бин. — Так зовут человека, которого вам скоро предстоит увидеть и опознать среди девяти других.
— Сколько раз я должна повторять, что не видела тех, кто на меня напал?
— Тогда вы не можете знать и сколько их было — один, двое или еще больше.
— Мне показалось, что не один. Слишком много рук.
Биргитте вдруг стало страшно. Лишь теперь она сообразила: возможно, и Хун, и Чань Бин знали, что она искала Ван Миньхао. Потому и сидит в кабинете высокого полицейского начальника. Каким-то образом она стала опасна. Спрашивается только — для кого?
Они оба знают, думала она. Хун осталась в приемной, так как ей известно, о чем Чань Бин намерен со мной говорить.
Фотография по-прежнему лежала у нее в кармане. Может, достать ее и объяснить Чань Бину, что привело ее к месту нападения? Но что-то ее остановило. В данный момент ведущим в выжидательном танце был Чань Бин, а она следовала за ним.
Чань Бин подвинул к себе бумаги, лежавшие на столе. Ясное дело, читать он не собирался, просто решал, что сказать.
— Сколько денег украдено? — спросил он.
— Шестьдесят американских долларов. И чуть меньше в китайской валюте.
124 
