ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  126  

Чань Бин умолк и подвинул ей бумаги. Протокол оказался написан по-английски.

— Подпишите, — сказал Чань Бин. — И можете ехать домой.

Биргитта Руслин внимательно прочитала две страницы, потом поставила подпись. Чань Бин закурил. Он словно бы уже забыл о ее присутствии.

Неожиданно в кабинет вошла Хун Ци.

— Можно ехать, — сказала она. — Все позади.

По дороге в гостиницу Биргитта молчала. Единственный свой вопрос она задала Хун перед тем, как они сели в машину:

— Наверно, на сегодня подходящего для меня рейса нет?

— Увы, придется подождать до завтра.

Портье сообщил, что ее авиабилеты перерегистрированы на завтрашний рейс «Финнэйр». Она уже хотела попрощаться с Хун, но та вызвалась зайти попозже снова, чтобы вместе поужинать. Биргитта не раздумывая согласилась. Меньше всего ей сейчас улыбалось остаться в Пекине одной.

В лифте она думала, что Карин уже на пути домой, летит незримая в высоких слоях атмосферы.

В номере она первым делом позвонила домой. Вычислять разницу во времени — непосильная проблема, и, когда Стаффан ответил, она поняла, что разбудила его.

— Где ты?

— В Пекине.

— Почему?

— Опоздала на рейс.

— Который час?

— Здесь час дня.

— Значит, ты не на пути в Копенгаген?

— Прости, я не хотела тебя будить. Прилечу завтра в то же время, но с опозданием на сутки.

— Все хорошо?

— Да, все как надо.

Разговор прервался. Биргитта попробовала перезвонить — безуспешно. В конце концов отправила эсэмэску, повторила, что прилетит с опозданием на сутки.

Отложив телефон, она поняла, что, пока сидела в полиции, в номере кто-то побывал. Поняла не вдруг, нет, ощущение возникло постепенно. Она постояла посреди комнаты, огляделась по сторонам. Сначала не могла сообразить, что привлекло ее внимание. Потом догадалась — открытая дорожная сумка. Одежда лежала не так, как была уложена накануне вечером: чтобы молния легко закрывалась. Сейчас сумка не запиралась.

Биргитта села на край кровати. Горничная перекладывать вещи в сумке не станет, думала она. Здесь был кто-то еще, копался в моих вещах. Второй раз.

Внезапно она поняла. Опознание — просто-напросто способ выманить ее из номера. После того как Чань Бин зачитал протокол, все быстро закончилось. Ему определенно сообщили, что обыск завершен.

Дело вовсе не в украденной сумочке, думала она. Полиция обыскивает мой номер по другой причине. И по той же причине Хун вдруг появилась у моего столика и завела разговор.

Дело не в сумочке, мысленно повторила она. Есть только одно объяснение. Кто-то хочет узнать, почему я показывала охранникам здания рядом с больницей фото неизвестного. Может, этот человек отнюдь не неизвестный?

Со всей силой навалился прежний страх. Она принялась искать в комнате микрофоны и камеры наблюдения, заглядывала под картины, изучала абажуры ламп, но ничего не нашла.

В условленное время они с Хун встретились в холле. Хун предложила пойти в знаменитый ресторан. Но Биргитта не хотела выходить из гостиницы.

— Я устала, — сказала она. — Господин Чань Бин — человек утомительный. Мне хочется поужинать и лечь спать. Завтра я уеду домой.

Последняя фраза намеренно прозвучала как вопрос. Хун кивнула:

— Да, завтра вы уедете домой.

Они расположились у высокого окна. На небольшой эстраде посреди просторного зала с аквариумами и фонтанами тихонько играл пианист.

— Я узнаю эту мелодию, — сказала Биргитта. — Английская песня, времен Второй мировой. «We'llmeetagain, don'tknowwhere, don'tknowwhen».[4] Может, это про нас?

— Мне всегда хотелось побывать в северных странах. Кто знает?

Биргитта выпила красного вина. А поскольку еще не ела, почувствовала, что слегка захмелела.

— Ну вот, все позади, — сказала она. — Можно ехать домой. Сумочку мне вернули, Великую Китайскую стену я увидела. И еще убедилась, что крестьянское движение в Китае продвинулось далеко вперед. Происшедшее в этой стране — огромный человеческий подвиг. В юности я мечтала маршировать, сжимая в руке красную книжечку Мао, среди тысяч других молодых людей. Мы с вами ровесницы. О чем мечтали вы?

— Я была среди марширующих.

— По убеждению?

— Да, как и все. Вы когда-нибудь видели цирк или театр, полный детей? Все они кричат от радости. Не обязательно из-за того, что видят, а просто потому, что находятся среди тысяч других детей в цирковом шатре или в театре. Без учителей, без родителей. Они сами владеют миром. Когда таких, как ты сам, достаточно много, можно увериться в чем угодно.


  126