Последние отзывы

  5  

Графиня шагнула вперед, ткнув Элпью локтем под ребра.

— Меня! — проскрипела она.

Элпью, пришедшая в ярость от такой вопиющей лжи, вцепилась графине в волосы. Они остались у нее в руке, оказавшись довольно грязным рыжим париком.

Руки графини взметнулись к седой и практически лысой макушке, и ее светлость с истошным воплем бросилась на обидчицу, норовя распустить тесемки ее лифа. И в тот момент, когда Элпью потянулась к юбкам противницы, собираясь их сорвать, грудь ее покинула свое убежище. Элпью тут же отдернула руки, чтобы стыдливо прикрыть белоснежные сокровища с торчащими розовыми сосками.

Надзиратели и смотритель просто оцепенели при виде столь дивного зрелища. Воспользовавшись временным преимуществом, графиня нанесла Элпью завершающий удар, отчего та, попятившись, упала. Затем ее светлость, отряхнувшись с видом победительницы, выступила вперед, чтобы заявить о своем освобождении.

— Я леди Анастасия Эшби де ла Зуш, баронесса Пендж, графиня Клэпхэмская, и я требую своего освобождения, — провозгласила она.

Элпью, которая сидела на полу и лихорадочно запихивала свои груди назад в лиф, откуда они выскочили, подняла взор, и на глазах у нее выступили слезы.

— Ваша светлость? — запинаясь, проговорила она. — Леди Эшби? Неужели это вы?

Графиня глянула на эту взъерошенную потаскуху и улыбнулась самой ослепительной улыбкой, какая только возможна при почерневших зубах и отвисшем зобе.

— Как мило, когда тебя узнают. Да. — Она снисходительно улыбнулась Элпью, убедившись, что мужчины все это видят и слышат. — Это я, леди Анастасия Эшби де ла Зуш, баронесса Пендж, графиня… И прочее, и прочее… — Она снова обернулась к смотрителю. — Энглси-хаус, Джермен-стрит, Сент-Джеймс… — Она протянула руку за бумагами о своем освобождении. — Думаю, вы найдете все документы в порядке, — объявила она, продолжая жеманно улыбаться. Элпью уже поднялась.

— Ваша светлость? Это же я. Ваша пропавшая Элпью, мадам. Только не говорите, что забыли меня. Вашу похищенную сироту.

Повернувшись, графиня уставилась на нее.

— Элпью? Неужели это моя дорогая Элпью? Этого не может быть… Я думала, что ты умерла…

— Нет, мадам. Похищенная, но живая.

Женщины упали друг другу в объятия и, сопровождая сцену бесчисленными вздохами и утирая набегающие слезы, вновь обрели друг друга после почти двадцатилетней разлуки.

— О, Элпью, Элпью, — приговаривала графиня.

— О, миледи, — ворковала Элпью.

— Это нежное, милое дитя, — воскликнула графиня, указывая на сорокалетнюю женщину в своих объятиях, — многие годы была моей личной горничной. Она была мне совсем как дочь. Пока однажды ночью ее не похитили подлые грабители — вместе с огромным и невосполнимым собранием моей серебряной утвари, и до сего момента я больше ни разу не видела своей милой малютки.

— О, мадам, мадам, — плакала Элпью. — Сколько я могу порассказать вам о той страшной ночи, и как я очнулась, связанная, с кляпом во рту — в сундуке, который привезли на пиратский клипер, направлявшийся в Новый Свет.

— Похищенная каперами и корсарами! — взвыла графиня. — Моя бедная Элпью…

Смотритель кашлянул, привлекая их внимание.

— Простите меня, дамы, но неужели вы потеряли интерес к своему немедленному освобождению?

Графиня тут же взяла себя в руки и шагнула вперед.

— Разумеется, нет, клоун. Только дай мне мои бумаги, и я немедленно освобожу тебя от своего присутствия…

Смотритель принялся зачитывать документ об освобождении.

— Освободить одну женщину, возраст около сорока лет, по имени Элпью. Подписано Джорджем Кью, эсквайром.

Графиня выхватила бумагу и просмотрела ее. Челюсть у нее отвисла.

— Но это же… — На какое-то время она потеряла дар речи.

— Мое, — сказала Элпью, выходя вперед и вырывая документ из рук ее светлости.

Надзиратель уже стоял у калитки, готовясь открыть ее огромным коричневым ключом, который своими размерами превосходил, пожалуй, ключи святого Петра.

Элпью сделала несколько шагов и повернулась к графине.

— Я не забуду вас, мадам, — сказала она и вышла на улицу — на свободу.

К этому моменту графиня обрела власть над своей челюстью, и та заходила ходуном — то закрываясь, то открываясь.

— Маленькая лицемерная негодяйка, вероломная предательница, шлюха… Я отправлю ее в Новый Свет,^[10] когда выберусь отсюда, я ей покажу! Неблагодарная…

  5