Особенно,... 
160 
Параллельно с работой в Большом театре музыкант вел активную концертную деятельность, как сольную, так и ансамблевую. Уже в 1920-е е годы Кнушевицкий много концертировал, хотя выступления носили случайный характер: игра в различных ансамблях, оркестрах, концерты с певцами.
С мая 1933 года, после его победы на Первом Всесоюзном конкурсе музыкантов-исполнителей, о Кнушевицком заговорили как о явлении исключительном, уникальном.
В состав жюри входили такие авторитетные артисты и педагоги, как С.М. Козолупов, К.А. Миньяр-Белоручев и А.Я. Штример. В результате строгого отбора к заключительному этапу пришло семь претендентов.
Кнушевицкий представил большую программу: сочинения Баха, Сеня Санса, Шумана, Дебюсси, Форе, Глазунова, Власова. Это позволило жюри оценить и стиль его исполнения, и степень артистической зрелости. Было отмечено высочайшее качество звука — «звука совершенно исключительного, ровного во всех регистрах, полного — без форсировки и без расслабленности, легкого и воздушного». Жюри не оставило без внимания и безупречный вкус артиста, гармоничность принципов интерпретации, явное тяготение к музыке романтического толка. «Игра Кнушевицкого вызывала слезы», — вспоминал Игумнов.
«Итак — полный успех! Из неизвестных или мало известных солистов-виолончелистов Кнушевицкий буквально в считанные дни становится одним из наиболее популярных и любимых, — пишет Т.А. Гайдамович. — Сольные выступления лауреата Первого Всесоюзного конкурса теперь привлекают внимание широких кругов музыкальной общественности. Его имя становится почти модным. В киножурнале, предшествующем показу к нашумевшей тогда картины „Путевка в жизнь“, виолончелисту предоставили время для исполнения пьесы Форе „Пробуждение“. С его легкой руки до той поры мало известная у нас миниатюра французского композитора стала своеобразным музыкальным бестселлером…
Конец 30-х годов. Как будто не так уж много времени прошло от взятой нами „точки отсчета“ — Всесоюзного конкурса. Всего семь лет. Но сколько оказалось осуществленным, сколько значительных событий произошло в жизни артиста. Как велика была плодотворность каждого пробитого сезона, как результативно большинство из творческих начинаний Кнушевицкого. Сыграны с крупнейшими дирижерами и наиболее авторитетными симфоническими оркестрами концерты Гайдна, Дворжака, Сен-Санса, Шумана, Вариации на тему рококо Чайковского. В программах сольных концертов все настойчивее звучат новые произведения, все более ширится круг композиторов. Состоялось первое исполнение концерта для виолончели с оркестром В. Энке. Выучен и сыгран во многих городах Концерт Г. Гамбурга (в свое время он воспринимался как значительный этап в процессе развития жанра виолончельного концерта).
Размах деятельности Кнушевицкого с полным основанием позволяет утверждать, что к концу второго десятилетия своей творческой судьбы он занял одно из ведущих мест на советской концертной эстраде. Жизнь улыбалась Святославу Николаевичу, и он отвечал на эту улыбку расширяющимся масштабом своего творчества, динамикой расцветающего дарования».
Кнушевицкий ищет новые области творчества. В этих поисках артист находит поддержку у Игумнова, Козолупова, Гольденвейзера. Именно Игумнов стал «крестным отцом» ансамбля Оборин-Ойстрах-Кнушевицкий.
Осенью тревожного 1941 года любители музыки смогли услышать по радио выступление этого трио. Подлинным днем своего рождения ансамбль считал 22 марта 1942 года, когда состоялось его первое публичное выступление.
Выступления этого трио проходили в течение двадцати двух лет, вызывая восторженные отзывы слушателей и прессы. Ансамбль с триумфальным успехом гастролировал по Советскому Союзу и многим странам Европы. Ирландский писатель Шон о'Кейси назвал ансамбль Оборин-Ойстрах-Кнушевицкий «самым замечательным музыкальным трио в мире», а лондонская газета «Тайме» писала о выступлениях трио в 1958 году: «Теплый звук Кнушевицкого сливается с игрой замечательного виртуоза Ойстраха, с мягкой манерой пианиста Оборина. Слушая их, забываешь, что это три музыканта, каждый из которых — выдающийся солист. Кажется, что это одно сердце, одна душа».
В каком-то необычайно убедительном сочетании слились в содружестве Музыкантов поэзия и интеллект, лирическое восприятие жизни и рациональное мышление.
«Содружество Оборина, Ойстраха, Кнушевицкого, — говорил А. Бабаджанян, — являет собой редчайший пример ансамблевого искусства. Оно подлинно уникально! И можно назвать действительно счастливыми тех, кто слышал игру этих Мастеров. Я до сих пор волнуюсь вспоминая, в частности, красоту кантилены Кнушевицкого. Как неповторимо прекрасно играл он в трио; как ясно ощущал значимость каждого „действующего лица“ (фортепиано, скрипки, виолончели), как самоотверженно „отходил“ на второй план, если того требовала партитура сочинения!».
160 
