72 
– Этот человек уже один раз попадался – его поймали дружинники. Сегодня его снова почти поймали. Тот, кого мы ищем, человек, убивший Кима, Гленна Хуго и Сару… – Ингвар не сводил глаз с фотографии Эмили, – …тот, кто, вероятно, держит где-то Эмили… Он не позволил бы нам так просто схватить его. Не пытался бы похитить ребёнка, за которым следит целая куча взрослых, посреди бела дня, на собственном автомобиле. И с гипсом на руке. Не смешите меня! Вы же и сами понимаете. Мы все настолько устали от поисков этого гада, что…
– В таком случае ты, наверное, можешь объяснить мне, что это такое, – перебил его Германсен.
В голосе полицейского не слышалось ликования – тон был ровным и спокойным. Из выдвижного ящичка он вынул папку. В папке лежала стопка бумаги для принтера. Ингвар Стюбё не хотел даже смотреть на неё. Он предполагал, что содержимое папки может изменить весь ход расследования. Более ста следователей до сих пор разрабатывали теорию, в которой не было ничего заранее определённого и возможны были любые варианты, – опытные полицейские, понимающие, что хорошо сделать своё дело можно, только терпеливо систематизируя все факты, – а теперь все они начнут работать лишь в одном направлении.
«Эмили, – подумал он. – Речь идёт об Эмили. Он где-то её прячет. Она жива».
– Господи помилуй! – воскликнул младший.
Зигмунд Берли присвистнул.
На улице работали двигатели нескольких автомобилей. Были слышны крики и оживлённый разговор. Ингвар подошёл к окну и осторожно отодвинул штору. Там было полно журналистов. Этого и следовало ожидать. Они столпились у входа в подъезд. Двое из них подняли головы, и Ингвар отпустил серую штору. Он отвернулся от окна, остальные полицейские стояли вокруг Германсена, который по-прежнему держал в руке красную пластиковую папку. В другой руке у него было несколько листов. Когда он повернул листы, Ингвар смог прочитать текст:
«Получай по заслугам».
– Это напечатано, – сказал Ингвар.
– Прекрати, – оборвал его Зигмунд. – Признайся, что не прав, Ингвар. Откуда этому парню известно…
– Те сообщения были написаны от руки. От руки, ребята!
– Кто будет разговаривать с журналистами? – спросил Германсен, аккуратно складывая листы в папку. – Нам ведь особо нечего сказать, но, по-моему, будет логично, если я… Поскольку мы из Бэрума и всё такое.
Ингвар пожал плечами. Он не проронил ни слова, протискиваясь сквозь толпу, собравшуюся у подъезда. Наконец он выбрался и сел в машину. Он уже собирался уехать, не дождавшись Зигмунда, и тут Берли плюхнулся на пассажирское сиденье. Почти всю дорогу до Осло они молчали.
42
– Просто удивляюсь, как тебе это удалось, – с восхищением произнесла Бенте. – Всё было просто замечательно. И так вкусно!
Кристиане спала. Обычно она делалась беспокойной, когда Ингер Йоханне ждала гостей. Уже после обеда девочка впадала в несвойственную ей молчаливость, бесцельно ходила из комнаты в комнату, отказывалась ложиться спать. Но в этот раз она по собственному желанию залезла в постель вместе с Суламитом и пускающим от удовольствия слюни Джеком. Король Америки как-то подействовал на Кристиане, признала Ингер Йоханне. Утром дочь спала до половины восьмого.
– Рецепт, – сказала Кристин и сглотнула, – немедленно поделись со мной рецептом.
– Не существует в природе, – ответила Ингер Йоханне. – Я импровизировала.
Вино ей понравилось. На часах было полдесятого. Она расслабилась, её приятельницы оживлённо разговаривали друг с другом. Только Туне не смогла прийти, она не решилась оставить своих детей. Особенно после сегодняшнего происшествия.
– Она всегда была такой трусихой. С ними же отец, – сказала Бенте и пролила вино на скатерть. – О-ой! Скорее соль! Туне всего боится. Конечно, и мы все тревожимся, что этот монстр ходит на свободе.
– Они скоро его схватят, – сказала Лине. – Они ведь теперь знают, кто он. Ему уже не удастся спрятаться. Его песенка спета. Вы не видели, по телевизору показали его фотографию и сообщили приметы?
Ингвар не позвонил после того, как Ингер Йоханне не ответила на его звонок прошлой ночью. Может, он сердится? Она сама не понимала, почему ей не захотелось разговаривать с ним тогда. Сейчас всё было иначе. Хорошо бы он позвонил и приехал чуть позже, когда девчонки наконец свалят. Они посидели бы на кухне, доели остатки ужина, запивая их молоком. Он пошёл бы принять душ, а она выделила бы ему старую футболку, привезенную когда-то из Америки, и смогла бы рассмотреть его руки – рукава у футболки короткие, и она увидела бы светлые волоски…
72 
