71 
«ТВ2» значительно опередил по рейтингу «НРК», который теперь не имел никакого шанса вернуть себе потерянную аудиторию. Свидетеля показали по телевизору. Если бы ему не выделили на интервью четверть часа, оно уложилось бы максимум в две минуты. Кроме того, ему пообещали положить на счёт десять тысяч крон. Без всяких промедлений, заверил его репортёр, как только отключили камеру.
Самое ужасное – не подпольные порнографические журналы, лежащие стопками повсюду.
Ингвар Стюбё видел их не в первый раз. Журналы были напечатаны на дешёвой бумаге, но печать цветная. Ингвар знал, что их производят в развивающихся странах, где детей продают как товар, а полицейские закрывают на это глаза всего за пару долларов. И даже не то было ужасно, что со страниц на него смотрели дети с лицами, лишёнными всякого выражения, которым едва ли исполнилось больше двух лет. Ингвар собственным глазам видел изнасилованного шестимесячного младенца, и у него в этой жизни не осталось никаких иллюзий. Вот тот факт, что у владельца квартиры был компьютер, инспектора по-настоящему удивил.
– Я в нём ошибся, – пробубнил он, надевая резиновые перчатки.
Самое ужасное, что здесь было – стены.
Все до одной публикации о делах, связанных с похищениями, были аккуратно вырезаны и прикреплены к обоям. Начиная с первого короткого сообщения об исчезновении Эмили до эссе Яна Кьерстада, напечатанного на развороте в последнем утреннем номере газеты «Афтенпостен».
– Всё! – выдохнул Германсен. – Он, чёрт меня дери, собрал всё!
– И ещё кое-что, – добавил самый молодой полицейский, кивая в сторону фотографий детей.
Это были те же самые фотографии, что висели в кабинете Ингвара. Он подошёл к стене и внимательно рассмотрел копии: они не были вырезаны из газеты.
– Из Интернета, – предположил молодой следователь.
– Он же не полный идиот, – сказал Германсен и взглянул на Ингвара.
– Я уже давно это понял, – отрезал Ингвар.
Он медленно прошёлся по комнате. Во всем этом безумии была какая-то система. Даже порножурналы были разложены в определённой неестественной хронологии. Он увидел, что журналы, лежащие у самого окна, содержали изображения детей тринадцати-четырнадцати лет, а по мере движения от окна в глубь комнаты возраст детей уменьшался. Он взял наугад журнал из стопки, лежавшей на столике у кухонной двери, взглянул на фотографию и почувствовал, что у него пересохло в горле, но заставил себя положить журнал на место, не разорвав его на мелкие кусочки. Один из полицейских из Аскера вполголоса разговаривал по мобильному телефону. Закончив разговор, он покачал головой:
– Автомобиль по-прежнему не найден. И водитель, конечно, тоже. После всего, что я здесь увидел… он взмахнул рукой. – …у меня нет ни малейшего желания входить в спальню.
Шесть полицейских стояли посреди комнаты в полной тишине. Все молчали. Обоняние раздражал неприятный запах: воняло грязной одеждой и спермой. Это был запах греха, позора и тайны. Ингвар взглянул на фотографию Эмили. Девочка по-прежнему смотрела со снимка серьёзно, цветок мать-и-мачехи щекотал ей щеку, и казалось, что она знает абсолютно всё. В комнате всё будто замерло, но с улицы доносились привычные звуки: остановился автомобиль, раздался крик, по асфальту застучали каблуки.
Молчание нарушил Ингвар:
– Это не он.
– Что?
Все обернулись к нему. Самый младший широко раскрыл рот, у него в глазах стояли слёзы.
– Я ошибался насчёт умственных способностей этого парня, – признался Ингвар и откашлялся. – Он может пользоваться компьютером, ему хватило мозгов договориться с распространителями всего этого дерьма…
Он замолчал, пытаясь подобрать более грубое и точное определение для печатных изданий, валявшихся повсюду. Но не смог и повторил:
– Дерьмо! Мы знаем почти наверняка, что это он пытался сегодня похитить ребёнка. Там видели его автомобиль. Сломанная рука. Описание полностью совпадает. Но это не тот человек, который похитил и убил других детей.
– Это лишь твоё собственное мнение.
Зигмунд Берли смотрел на Ингвара Стюбё с отвращением и гневом: в его взгляде читалось, что он не желает теперь считать инспектора своим напарником. Он был на стороне остальных, на стороне полицейских из Бэрума, полагавших, что они раскрыли дело. Им оставалось только отыскать человека, который живёт в этой квартире, заполненной вырезками из газет, порнографическими журналами и грязной одеждой. Они знали преступника и готовились вскорости задержать.
71 
