129 
Он провел губами по ее рту, и губы ее раскрылись. Она сразу ощутила его язык, который требовал, поглощал, дарил. Руками она ласкала его шею, а потом запустила пальцы в его шелковые волосы. Она хотела, чтобы так продолжалось вечно. Ее язык прикасался к его языку со смелостью, удивительной для них обоих. А потом поцелуй так увлек их, что они почувствовали потребность в чем-то большем.
Его руки проскользнули между их телами. Они ласкали ее грудь, а потом двинулись ниже. Тэйлор ощутила у себя на животе его пальцы. Она инстинктивно потерлась о него.
Лукас поменял позу, не отрывая губ от ее рта, а рука его двинулась еще ниже, пока не добралась до того места, к которому его больше всего тянуло прикоснуться. Его пальцы проникли в мягкие кудрявые волосы у нее между ног. Он гладил нежные лепестки, скрывающие ее девственность, а потом стал ласкать ядро желания, что должно было свести ее с ума.
Тэйлор закричала бы от удовольствия, если бы у нее оставались силы. У нее вырвался лишь тихий стон. Ее тело сладострастно изгибалось, отвечая на его прикосновения. У него были просто волшебные пальцы.
Ритмичные движения этих пальцев делали ее страстной, дерзкой. Она выгнула спину, молчаливо требуя чего-то большего. Ногтями царапнула его за плечо и пробормотала его имя.
То, как она раскованно отвечала на его ласки, лишило Лукаса способности контролировать себя. Он действовал теперь решительно и грубо. Собрав ее волосы в кулак, отвел голову назад и припал губами к ее рту. Его язык проник к ней в рот, а пальцем он пробрался в самое сокровенное место. Ощутил ее влагу и потерял самообладание. Она вскрикнула, хотя рот ее был закрыт его губами. Лукас понимал, что причиняет ей боль.
Он вытащил палец и попытался успокоить ее еще одним долгим поцелуем. А потом, прежде чем она успела понять, что он собирается сделать, его губы уже были там, где только что были пальцы, и он уже целовал ее туда, лаская губами и языком. Она была упоительно вкусной. Тэйлор, испытывая сладкую муку, умоляла его прекратить эту блаженную пытку.
Но он не отступал. Движениями своего языка он будил в ней страсть, и только когда она уже вся дрожала и горела и молила его прийти к ней – только тогда он полностью овладел ею.
Он склонился у нее между ног, но не вошел в нее сразу. Взял ее руки и приложил их к своей мужской тверди. Она тихо застонала. Глубокий горловой звук, который он издал в ответ на ее прикосновение, полный откровенного удовольствия, придал ей уверенности и силы. Она стала ласкать и сжимать его мужскую плоть.
Палец ее скользнул по самому кончику. Она ощутила его влагу и приподнялась, чтобы попробовать ее на вкус. Лукас едва сдержался, чтобы не довести дело до конца в ту же секунду. Ее язык дотронулся до самого чувствительного места, а сладкие, мягкие губы сомкнулись вокруг него, нежно двигаясь. Равновесию Лукаса наступил крах. Он не хотел, чтобы, это произошло именно так, по крайней мере, не в этот раз. Сейчас в первую очередь хотел доставить наслаждение ей.
Движения его стали более резкими. С трудом сдерживаясь, он повалил ее на кровать, приподнял ее бедра и уложил их себе выше колен, и когда уже был готов войти в нее, потребовал, чтобы она взглянула на него.
– Теперь мы одна семья, Тэйлор. Ты моя семья. Понимаешь?
– Понимаю, – прошептала она. Потом обхватила его руками и притянула к себе. – Люби меня, Лукас. Пожалуйста!
И все же он не мог решиться.
– Я сделаю тебе больно. Прости меня, любимая. Боже, прости меня.
И он поцеловал ее долгим, крепким поцелуем. Язык его проник внутрь и слился с ее языком. А потом Лукас медленно и осторожно начал входить в ее узкое пространство. Это была просто агония. Ему хотелось быть нежным. Но у него не получалось. Его тело требовало завершения, и он не в силах был бороться с примитивным инстинктом. То, что она дала ему волю, полностью лишило его самообладания. Он проник вглубь, разорвав ее девственную преграду одним сильным толчком, и наконец был полностью погружен в нее. Остановил ее крик своими губами и, хотя это казалось уже невозможным, погрузился в ее тело еще глубже.
Она окружила его всего, ласкала его, сжимая своими плотными тисками, и в этом таилось столько наслаждения, что ему казалось, он сейчас умрет.
Тэйлор в какой-то момент почувствовала раздирающую боль и решила, что Лукас разорвал ее пополам.
Больно было так, что она заплакала. Но со следующим ударом ее сердца боль начала стихать, сделалась тупой, приглушенной; а когда Лукас наклонился, чтобы поцелуями утереть ее слезы и прошептать ей сладкую ложь о том, как она была прекрасна, вся боль была почти полностью забыта.
129 
