Последние отзывы

  18  

Когда Дженни вошла в спальню, Берден уже сидел в постели с книжкой о последней из девяти колпиц на коленях, которую она получила от него в день рождения.

Поцеловав его, жена пустилась в подробный пересказ приснившегося Марку страшного сна и ненадолго отвлекла Бердена от чтения биографической справки на задней странице обложки. Он решил до утра не говорить о том, что случилось. Дженни восхищалась этой женщиной, собирала ее книги, повторяла ее путешествия. Вчера в постели перед сном они как раз говорили об этой книге и о детстве Давины Флори, о ранних влияниях, сказавшихся на формировании характера знаменитой писательницы-антрополога и «геосоциолога».

— Не бери мою книгу, пока я не дочитаю, — сонно проговорила Дженни, поворачиваясь на бок и зарываясь головой в подушку. — И вообще, нельзя ли погасить свет?

— Две минуты! Только расслабиться. Спи, дорогая.

Не в пример многим писательницам, достигшим определенного возраста, Давина Флори не запрещала публиковать дату ее рождения. Ей было семьдесят восемь. Родилась в Оксфорде, последняя из девяти дочерей преподавателя греческого. Училась в колледже Леди Маргарет, получила докторскую степень в Лондоне. В 1935-м вышла замуж за такого же оксфордского выпускника Десмонда Кэскерта Флори. В его поместье Танкред-Хаус в Кингсмаркэме они вместе занялись спасением лесов и насадили знаменитый бор.

Окончив чтение, Берден выключил свет и лежал в темноте, обдумывая прочитанное. Десмонд Флори погиб во Франции в 1944-м, за восемь месяцев до рождения дочери Наоми. Через два года Давина Флори отправилась путешествовать по Восточной Европе и Ближнему Востоку и в 1951-м вышла замуж вторично. Дальнейшее он не запомнил — ни имени второго мужа, ни названий книг. Все это было неважно. От того, что Давина Флори была, кем она была, ее личность не становилась для них важнее, чем если бы Давина оказалась обычным, как это называл Берден, человеком. Вполне возможно, убийца не имел понятия, кем была его жертва. Многие из людей того сорта, с которым Бердену, как полицейскому, приходилось иметь дело, не умели даже читать. Для грабителя или грабителей Танкред-Хауса она была всего лишь старухой, которая имела драгоценности и жила в уединенном месте. Она сама, ее муж, дочь и внучка жили открыто и были легкой добычей. Это и решило дело.

Проснувшись, Вексфорд увидел телефон. Хотя обычно это бывал черный полукруглый будильник из «Маркс-Спенсер», который либо уже верещал, либо вот-вот был готов заверещать.

Номера королевской больницы в Стовертоне он не помнил. Впрочем, констебль Маунтджой позвонила бы ему, если бы что-то случилось.

На коврике у дверей почта — открытка от Шейлы. Отправлена четыре дня назад из Венеции, куда она уехала с этим типом. На открытке — какой-то мрачный барочный интерьер, кафедра, украшенная драпировкой, очевидно, искусно высеченной из мрамора так, чтобы казалась настоящей тканью. Шейла писала: «Мы только что смотрели Джезуити, у Гаса это самая любимая во всем мире церковь-анекдот. Он говорит, ее нельзя путать с Джезуати. На каменном «Уилтоне»^[3] немного мерзнут ноги, и вообще тут холодина. С любовью, Ш.»

Хочет быть такой же претенциозной, как тот. Вексфорд задался вопросом, о чем вообще написано в открытке. Что такое церковь-анекдот и что такое «каменный «Уилтон»? Звучит как название деревни где-нибудь в Котсуолде.

Со страницей из воскресного «Индепендента» в кармане он прибыл на работу. Там уже готовили мебель и технику для «комнаты происшествия» в Танкред-Хаусе, где будет работать следственная группа. Детектив Хайнд сообщил ему, что одна местная фирма-поставщик компьютерных систем бесплатно, как жест доброй воли, предлагает предоставить компьютеры, лазерные принтеры, факсы, оргтехнику, расходные материалы и все необходимые программы.

— Их исполнительный директор — председатель местного отделения тори, — сказал Хайнд. — Мужик по фамилии Пэджетт, Грэм Пэджетт. Звонил сюда. Говорит, он так понимает призыв правительства сделать борьбу с преступностью делом каждого гражданина.

Вексфорд промычал в ответ.

— Такая помощь нам на руку, сэр.

— Да-да, очень любезно с его стороны, — рассеянно отвечал Вексфорд. Сейчас он не собирался в Танкред-Хаус, а хотел прихватить Барри Вайна и, не теряя времени, разыскать женщину по имени Биб.

В этом деле, похоже, все просто. Убийство с целью ограбления или в ходе ограбления. Два грабителя в угнанной машине отправляются за драгоценностями Давины Флори. Может, они прочли интервью в «Индепенденте», хотя там и не говорилось ни о каких драгоценностях, если не считать реплики Вин Карвер, отметившей, что Давина носит обручальное кольцо. И вообще, они из тех, кто скорее читает «Пипл». Если они вообще умеют читать. Два грабителя, конечно. Но не два чужака. Один хорошо знал место и дом. Другой не знал: компаньон, приятель. Может быть, эти двое познакомились в тюрьме… Кто-то, связанный со слугами, Харрисонами? Или с Биб? Биб живет в Помфрет-Монакорум, а значит, могла возвращаться домой по короткой дороге. Вексфорд считал, что именно по короткой дороге скрылись убийца и его напарник. Для них это было бы удобнее всего, особенно если кто-то из них знал округу. Вексфорд почти что слышал, как один говорит другому, что на этой дороге они не встретят легавых, выехавших по вызову.

  18