56 
Лу прищурился. Не важно, парень это или девица. Лу захотелось надавать пинков этой тощей заднице.
— Тем хуже для твоего занюханного района, — сказал он. — Страшилище.
Чудо выругалось.
Выведенный из себя Лу вздохнул. Впереди Соломон Гейдж садился в такси.
— Тебе повезло, что я спешу, — сказал Лу.
Он переключил скорость и посмотрел в зеркала заднего и бокового вида, выискивая брешь в потоке транспорта на оживленном бульваре Гири.
— Придурок! — снова крикнуло чудо и показало Лу средний палец с выкрашенным в черный цвет ногтем. Потом, не оглядываясь, пошло по улице, цокая каблуками ботинок, очень смахивавших на армейские.
— Проклятый город, — проворчал Лу.
Кипя от злости, он втиснул «форд» в поток машин. Позади заревели автомобильные сигналы. Лу газанул, сокращая разрыв между своим автомобилем и такси.
Боже, как же ему надоело таскаться за Гейджем по этому дурацкому, гребаному городу с его дурацкими, гребаными холмами, улицами с односторонним движением и еле ползущими автобусами и трамваями. Лу тосковал по Манхэттену, где улицы пересекались под прямым углом, а люди, черт бы их побрал, умели водить машины и ты, сидя в машине на стреме, мог всегда купить багель[6] у уличного торговца. А тут Лу боялся даже ненадолго покинуть машину. Такое чувство, будто задница у тебя уже приварилась к сиденью «форда».
Однако надо признать, что слежка даже доставляла ему удовольствие. Этот Гейдж — интересный придурок. Похоже, он специально бегает по городу, напрашиваясь на неприятности.
Лу развеселила маленькая стычка Гейджа с рыжим здоровяком у «Центра Эмбаркадеро». Что за идиотизм — идти по улице с монтировкой в руке, надеясь приложить Соломона чертова Гейджа. Если бы Лу захотел вырубить Гейджа, он не стал бы устраивать целый спектакль. Он подкрался бы сзади. Лысый придурок никогда и не узнал бы, что это было. Единственный способ одолеть такого великана, как этот.
Но нет, рыжий подошел к нему, угрожая. Бэмс — и Гейдж сунул ему в рожу пистолет. Лу в голос расхохотался.
Затем Гейдж как бешеный помчался через «Центр Эмбаркадеро», торопясь унести ноги до приезда копов. Лу, поехавшему вокруг, удалось засечь, как он садится в такси двумя кварталами дальше. Теперь они здесь, на другом конце города, у какой-то адвокатской конторы. Лу не знал, зачем здесь возникла Лусинда Крус, но она уж точно не принадлежала к числу юристов Шеффилда, раз работала в таком дерьмовом офисе.
Барт Логан, похоже, заинтересовался, когда Лу сообщил ему по телефону, что Гейдж с ней встречался. Логан, конечно, не объяснил значение данного визита; он и минуты не потратил, чтобы объяснить Лу, что происходит.
Такси дважды свернуло направо, объезжая квартал, и Лу немножко приотстал. Никогда не знаешь, когда таксист заметит тебя и скажет пассажиру:
— Слышь, а за нами кто-то едет. Твой приятель, что ль?
Лу не хотел, чтобы Соломон Гейдж выскочил из такси и ткнул тем пистолетом ему в лицо.
Рука Лу скользнула по толстому животу, где за поясом, под нейлоновой ветровкой, он носил пистолет тридцать восьмого калибра. Если Гейджу вздумается разыгрывать из себя ковбоя, его ждет большой сюрприз. В одном Лу Велаччи был уверен твердо: если ему когда-нибудь придется идти против этого качка, он ни за что не станет полагаться на жалкую монтировку.
Глава 37
В четверг утром Лусинда Крус еще до открытия находилась у здания суда штата — гранитного бункера на Макалистер-стрит, рядом с муниципалитетом. Ей пришлось нажать на некоторые рычаги, но в одиннадцать утра ее дело слушалось в присутствии достопочтенной Полин С. Коберн, судьи Верховного суда, симпатизировавшей женам, подвергшимся насилию в семье.
Лицо Грейс Шеффилд было лиловым и опухшим, а один глаз полностью заплыл. Разбитую губу тоже разнесло. Проинструктированная Лусиндой, Грейс не накрасилась, поэтому следы побоев резко контрастировали со сливочно-белой кожей и светлыми волосами. Грейс надела простое темно-синее платье, с застежкой под горло, и выглядела скорбной и скромной. Идеально во всех отношениях.
Лусинда была одета в свой обычный костюм и шелковую блузку, и только ей было известно, что под адвокатской униформой скрывается шикарное белье. Ей хотелось бы сказать себе, что это просто каприз — надеть кружевное белье в суд, но она прекрасно знала, о чем думала, когда открывала ящик комода. Она думала о Соломоне Гейдже.
56 
