45 
Кводрант сидел, легонько покачивая ногой в элегантном ботинке, и молча слушал, что говорит его жена. Казалось, ее демократичность его забавляет. Он допил чай, скомкал салфетку, небрежно бросил ее на стол и закурил сигарету. Уэксфорд наблюдал, как он достал из кармана коробку и чиркнул спичкой. «Спички! Тут что-то не то. Логичнее было бы, если бы он воспользовался настольной зажигалкой», — подумал Уэксфорд, снова вызывая в своем воображении сцену трагедии, разыгравшейся в лесу: рядом с телом миссис Парсонс ничего, кроме одной-единственной спички, наполовину сгоревшей …
— Так, а теперь давайте перейдем к приятелям Маргарет Годфри. Вы кого-нибудь из них помните, миссис Кводрант?
Уэксфорд даже подался вперед, стараясь внушить ей, как важно для него это знать. В какой-то момент ему померещилось, что у нее в глазах мелькнули недобрые искорки. Или просто в них выразилось усилие мысли, она с трудом пыталась вспомнить? Но это прошло.
— Был один мальчик, — сказала она.
— Постарайтесь вспомнить, как его звали, миссис Кводрант.
— Ну, конечно, я должна его вспомнить, — сказала она, и Уэксфорд с уверенностью почувствовал, что она вспомнит обязательно, что она уже знает, как его зовут, но медлит, чтобы усилить впечатление. — Насколько я помню, его фамилия каким-то образом связана с названием театра… Да, вот именно, театра в Лондоне.
— Палладиум, Глоуб? Может, Хеймаркет? — Кводрант упивался затеянной им игрой. — Или театр принца Уэльского?
Фабия Кводрант тихонько засмеялась. Смех был неприятный, — она как бы выражала одобрение Кводранту, отдавая должное его остроумию, и одновременно иронизировала над Уэксфордом. «Кводрант мог быть неверным мужем, но между ним и его женой была какая-то очень сильная связь, которая была прочнее брачных уз», — вдруг дошло до Уэксфорда.
— Вспомнила. Его звали Друри. Дадли Друри. Он жил во Флэгфорде.
— Благодарю вас, миссис Кводрант. Кстати, мне пришла в голову мысль: а не мог ли ваш муж знать Маргарет Парсонс?
— Я?! — предположение, судя по всему, показалось Кводранту столь невероятным, что его голос, когда он произносил это «Я?!», истерически сорвался. И он покатился со смеху. Он хохотал, но хохотал беззвучно, со свистом выдыхая воздух, и этот злой свист был, как дыхание нечистой силы, обитавшей в доме. Нет, он не разразился презрительным, громким смехом, но в том, как он хохотал, ядовито и тихо, было больше презрения и насмешки, скрытой ярости и гнева, того самого гнева, который является одним из самых страшных, смертных грехов человека. — Я?! Ее знал? В каком смысле? Нет, дорогой господин главный инспектор, я категорически заявляю, что мне она абсолютно не знакома!
К горлу подступило отвращение, и Уэксфорд отвернулся. Миссис Кводрант сидела, опустив глаза, наверно, ей было стыдно за мужа.
— Так, значит, Друри, — сказал Уэксфорд. — Вы не помните, она при вас когда-нибудь называла его Дуном?
Почудилось ему, или просто это была случайность, — но в тот же момент Кводрант резко оборвал свой смех, как будто в нем кончился завод.
— Дун? — произнесла его жена. — Нет, нет, никогда не слышала, чтобы она кого-нибудь называла Дуном.
Она не поднялась, когда Уэксфорд начал прощаться, только поклоном головы дала понять, что отпускает его, и снова взялась за книгу, которую читала до его появления. Кводрант проводил его и с излишней поспешностью захлопнул за ним дверь, не дождавшись, когда Уэксфорд спустится с лестницы, словно он был торговцем щеток для пола или еще какой дребедени или приходил сверять цифры счетчика.
«Дуги Кводрант! А ведь точно есть, есть такой мерзавец, который был способен задушить одну женщину и тут же, рядом, в двух шагах от ее тела, заняться любовью с другой… Но зачем?»
Погруженный в размышления, Уэксфорд побрел по Кинсбрук-роуд, пересек улицу и так и прошел бы мимо гаража миссис Миссал, никого не заметив, но его окликнул знакомый голос.
— Вы были у Дугласа? — спросила миссис Миссал вполне миролюбиво. Выглядела она веселей и увереннее, чем во время их недавней встречи. Вместо бикини на ней было цветастое шелковое платье, на ногах — туфли на высоких каблуках, на голове — шляпа с широкими полями.
Уэксфорда немного покоробил ее вопрос.
— Миссис Кводрант разъяснила мне кое-что в связи с этим делом, — сказал он.
— Да ну? Фабия? Она ужасно скрытная. Еще бы, живя с таким мужем, как Дуглас, — ее лицо вдруг преобразилось, на нем появилось выражение необузданной страсти. — Потрясающий мужчина, да? Сногсшибательный! — по телу ее пробежал трепет, и она закрыла лицо рукой, но тут же отняла ее, и Уэксфорд увидел, что выражение страсти с ее лица исчезло, как ни бывало, словно она сорвала с него маску, изображающую похоть. Она снова была веселой и озорной. Отперев гараж, она открыла багажник своего красного «дофина» и вынула оттуда пару туфель на плоской подошве, для прогулок.
45 
