Особенно,... 
218 
— Их телефоны не отвечают, — говорит Рауль.
— Достань их дома! — взрывается Адан.
— Они и дома трубку не берут.
Адан, схватив новый мобильник, набирает межгород.
Мехико.
Никого нет дома. Ни один из его знакомцев из ИРП недоступен, но если он желает оставить номер, они с удовольствием перезвонят...
А все эта сделка с оружием, думает Адан. Хренов Арт Келлер сообразил, что оружие для ФАРК, и использовал эти сведения, чтобы вынудить Мехико действовать. Адану тошно, на душе черно. Только четверо в Мексике знали про его сделку с Тирофио: он сам, Рауль, Фабиан...
И Нора.
Нора исчезла.
Она так и не появилась в Колониа Иподромо.
Зато полиция появилась.
Она добралась туда раньше меня, думает Адан. Ее загребли во время облавы, и теперь полиция где-то прячет ее.
Рауль берет ноутбук и вызывает одного из их местных хакеров на конспиративную квартиру в Колониа Качо. Он рассылает кодированные е-mail-сообщения по их сети компьютеров. За шифр — собственное изобретение компьютерного гения — ему заплатили шестизначную сумму, шифр такой мудреный, что даже наркоуправление не сумело раскусить его. Вот до чего дошло, думает Адан, рассылаем электронные сообщения в пространство. Они сидят и сторожат, не катят ли по улице бронированные машины, пока дожидаются ответов. За час Раулю удалось вызвать некоторых sicarios и пару незасвеченных машин, которые никак не связаны с картелем. А также установить несколько наблюдательных и прослушивающих постов.
Когда солнце заходит, Адан, одетый работягой, и Рауль забираются на заднее сиденье старенького «доджа-дарта». Впереди сидит вооруженный до зубов водитель и один sicario. Машина петляет по опасному лабиринту, в который превратилась Тихуана, разведчики и электронные прослушки дают информацию о чистых маршрутах. И наконец Адан выбирается из города и едет на Ранчо лас Бардас.
Там они с Раулем вздохнули посвободнее и попытались вычислить, что к чему.
Помог им Рамос.
Баррера включает вечерние новости, а на экране Рамос на пресс-конференции, заявляющий, что он намерен покончить с картелем Баррера за две недели.
— Вот и объяснение, почему мы не получали предупреждений, — замечает Адан.
— Частичное, — поправляет Рауль. Такое впечатление, что у Рамоса имеется прямо-таки путеводитель по картелю. Месторасположение тайных баз, имена сообщников. Где же это он, любопытно, накопал всю эту информацию?
— Это Фабиан слил им все, — говорит Адан.
На лице Рауля появляются призраки сомнения.
— Нет, дорогой, это не Фабиан. Это твоя любимая Нора.
— Нет, не может быть.
— Ты не хочешь верить? — Рауль рассказывает Адану о найденном в машине приборе слежения.
— И это тоже мог быть Фабиан, — упирается Адан.
— Да ведь полиция устроила засаду в твоем любовном гнездышке! — орет Рауль. — Фабиан что, знал про него? А кто знал про сделку с оружием? Ты, я, Фабиан и Нора. Донес не я, и не думаю, чтобы ты. Фабиан в американской тюрьме, так что...
— Но мы даже не знаем, где она! — Тут Адан пугается своей мысли. Он уставился на Рауля, который, чуть сдвинув жалюзи, выглядывает на улицу. — Рауль, что ты с ней сделал?
Рауль молчит.
Адан вскакивает с кресла.
— Рауль, ты что-то сделал с ней?
И сгребает Рауля за рубашку. Рауль, легко стряхнув брата, толкает его на кровать.
— А что, если и так?
— Я хочу ее видеть.
— Не думаю, что это хорошая мысль.
— Теперь у нас командуешь ты?
— Твоя ненормальная привязанность к этой суке загубила все наше дело, — ответил Рауль, подразумевая: да, братишка, пока ты не очухаешься, командую я.
— Я хочу ее видеть!
— А я не хочу, чтобы ты превратился во второго Тио.
El chocho, думает Рауль, погибель мужчин Баррера.
Разве не одержимость Тио юной киской уничтожила его? Сначала Пилар, потом появилась та, другая шлюшка, я даже имени-то ее не помню. Мигель Анхель Баррера, М-1, человек, который создал Федерасьон, самый умный, самый жесткий, самый хладнокровный человек из всех, кого я знал. Да вот только мозги у него помутились из-за какой-то потаскушки, это его и доконало.
И Адан унаследовал ту же болезнь. Черт, да Адан мог бы иметь всех телок, каких пожелает, но ему потребовалась именно эта. Мог бы заводить одну любовницу за другой, но по тихой, не позорить жену. Но только не Адан — нет. Он взял да влюбился в эту шлюху и всюду рисовался с ней.
218 
