Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
146 
Чем объяснить столь замечательную проницательность? Тем, что Владимир Иванович никогда не ограничивал себя узкими рамками одной научной дисциплины, а стремился понимать природу как целое. Поэтому умел и имел смелость выходить мыслью за пределы известных фактов.
Не потому ли он, специалист по наукам о Земле, задолго до Второй мировой войны предупреждал о возможности использования атомной энергии для военных целей? В этой связи он первым – еще в 1910—1911 годах – заговорил о великой ответственности ученых перед обществом.
Предвидя начало «атомной эры», именно Вернадский организовал в 1922 году Радиевый институт (Петроград), затем академические комиссии, благодаря которым у нас развернули разведку радиоактивного сырья, изучали возможности использования нового вида энергии. Это позволило нашим ученым в 1954 году создать первую в мире атомную электростанцию (Обнинск, Калужская область) и быстро ответить на появление в США атомной бомбы.
Очень интересны и поучительны труды Вернадского, посвященные истории и философии науки, преимущественно – естествознания. До сих пор они почти не известны на Западе. Возможно, по этой причине около сорока лет назад произвела сенсацию работа американского ученого Т. Куна «Структура научных революций». А ведь значительно раньше, еще в начале XX века, Владимир Иванович не менее глубоко и более полно исследовал те же проблемы (впрочем, он предпочитал говорить не о революциях, а о вспышках научного творчества, рассматривая их не в узкоспециальном, а в широком, прежде всего в мировоззренческом и отчасти социальном аспектах, в связи с общим развитием духовной и материальной культуры).
В частности, Т. Кун, следуя укоренившейся традиции в физико-математических науках, выделял «установление значительных фактов, сопоставление фактов и теории, разработку теории», считая, будто этим исчерпывается «поле нормальной науки». А Вернадский особо подчеркивал важность для познания природы эмпирических обобщений. Кстати, учение о биосфере явилось именно великим эмпирическим обобщением.
Правда, еще до Вернадского английский океанолог, иностранный член-корреспондент Петербургской АН Дж. Мерей, а также французский географ Ж.Э. Реклю и некоторые другие писали о сфере жизни, но ограничивались общими формулировками. Владимир Иванович окончательно обосновал учение о биосфере во время научной командировки в Париж (1923—1924), где работал в ряде институтов и читал в Сорбонне лекции по геохимии. В книгах «Очерк геохимии» (1927), «Биосфера» (1926) он раскрыл глобальные масштабы, огромное значение живого вещества и человека на планете.
«Живые организмы, с геохимической точки зрения, – подчеркивал ученый, – не являются случайным фактором в химическом механизме земной коры; они образуют его существенную и неотделимую часть. Они неразрывно связаны с косной материей земной коры, с минералами и горными породами». Исходя из этих предпосылок и геологических данных, он обосновал смелую идею о геологической вечности жизни и постоянстве массы живого вещества в истории Земли (точнее было бы сказать, о постоянстве геохимической активности живых организмов). В дальнейшем – до сих пор! – исследователи так и не обнаружили горные породы, существовавшие до появления живого вещества на нашей планете.
Первым о биосфере как особой планетной оболочке, охваченной жизнью, написал в 1875 году австрийский геолог Э. Зюсс. С тех пор это понятие вошло в науку, но только В.И. Вернадский раскрыл планетную и космическую сущность жизни в своем учении. Сначала он писал о «механизме биосферы», затем по отношению к ней стал употреблять определение «организованность», подчеркивая ее подобие организму, а не механической системе. Развивая эти взгляды, можно предположить, что было бы плодотворно изучать биосферу именно как организм, осуществляющий обмен веществ, частично аккумулирующий лучистую солнечную энергию, обладающий системой памяти и накопления информации (земная кора). Данный подход мог бы, помимо всего прочего, расширить наши представления о сущности и формах жизни.
Другая идея Вернадского, заслуживающая серьезного внимания, относится к представлению о человеке – творении биосферы – не только как о телесном, но и духовном, интеллектуальном существе: «…Человек, являясь частью биосферы, только по сравнению с наблюдаемыми на ней явлениями может судить о мироздании». И еще: «До сих пор историки, вообще ученые гуманитарных наук… сознательно не считаются с законами природы биосферы – той земной оболочки, где может только существовать жизнь. Стихийно человек от нее неотделим».
146 
