126 
Эвери едва удержалась от нервического смешка. После многих лет, после бесчисленных жутких историй о «полоумной Джилли»! Чтобы не бояться, надо быть еще полоумнее.
— А ты уверена, что это она?
— Да, я ее видела. Но не будем сейчас об этом. Говорю же, это не телефонный разговор.
— Обещай, что будешь беспрекословно слушаться ФБР, о чем бы тебя ни попросили. Ты должна обещать мне это, Кэрри.
— Обещаю. Почему бы и нет?
— Не нужно… затруднять им работу. Ты сама знаешь, какой неуправляемой становишься, если что-то не по тебе.
— Надо признать, кое-что точно не по мне. Какого черта Джилли не осталась на том свете?
— Она там и не была, — резонно заметила Эвери.
— Слушаться я буду, но пусть не вздумают сунуть нас в какой-нибудь пропеченный солнцем клоповник! Раз уж Флорида, так номер с кондиционером и видом на море. Я буду настаивать на утреннем купании.
— Кэрри, не тебе решать.
— Как нехорошо с твоей стороны, племянница! Могла бы потянуть за нужные струнки. Впрочем, я все равно буду рада тебя видеть. Когда же?
Эвери набрала в грудь побольше воздуха. Взрывной теткин темперамент брал свое, когда ее ожидания бывали обмануты, и надвигался как раз такой момент.
— Когда увидимся, сказать не могу. Я с вами не еду, ни во Флориду, ни в другое «безопасное место», так как…
Вопль Кэрри прервал объяснение. Он был так пронзителен, что пришлось отстранить трубку.
Хотя Джон Пол сидел довольно далеко оттуда, где стояла Кэрри, до него донесся отголосок дикого вопля в трубке. Судя по тому, как побледнела Эвери, дальше последовал разнос. Не дожидаясь, чем все кончится, Джон Пол подошел и взял у нее из рук трубку.
— На этом все.
— Тетя очень огорчилась…
— Понятное дело.
— Еще пару секунд. — Эвери снова приложила трубку к Уху. — Кэрри, я тебя очень люблю и с нетерпением жду встречи, но пока что… пока что до свидания.
— Эвери Элизабет Делении! Если ты только посмеешь положить трубку, я!..
Джон Пол вторично отобрал трубку и на этот раз положил на рычаг.
— Приятный голос, — заметил он с каменным видом. Официантка подошла с заказом, расставила все на столе и медлила в ожидании расчета. Эвери скрылась в женском туалете, а Джон Пол подошел расплатиться. К тому времени как она вернулась, он прикончил свой сандвич и теперь не спеша допивал чай.
— Только не нужно воображать себе невесть что насчет Кэрри. Признаю, что временами с ней нелегко, но все мы не ангелы, верно? Будь у тебя возможность узнать ее получше, ты привязался бы к ней так же, как и я.
— Хотелось бы верить.
Эвери откусила от сандвича, нашла его безвкусным, как прессованные опилки, и поспешно запила чаем. Поразмыслив, она подтолкнула тарелку к Джону Полу.
— Можешь съесть и мой.
— Нет уж, ешь сама, если хочешь таскать ноги.
Он толкнул тарелку назад, вскрыл упаковку чипсов, этой извечной принадлежности ресторанов фаст-фуд, и сунул в рот вялую пластинку жареной картошки. Жуя, он разглядывал автостоянку.
— Пусто, — сказала Эвери, проследив его взгляд. — Бизнес едва ли процветает.
— Через четверть часа закрытие. Может, потому и пусто. Можно тебя кое о чем спросить? Как ты оказалась в отделе информации? Неужели так и написала в заявлении: «Хочу вводить данные»?
— Нет, конечно. Я хотела стать агентом.
— Отчего же не стала?
Привычная отговорка уже висела у Эвери на языке, но потом она решила быть честной, тем более что врать человеку вроде Джона Пола — пустая затея. Он бы понял.
— Я только думала, что хочу быть агентом. Один такой спас мне жизнь и стал в моих глазах героем, которому хочется подражать. Это казалось таким благородным — спасать жизни!
— Скажи уж, спасать мир. Наверняка именно об этом ты и думала. Сколько лет тебе тогда было?
— Двенадцать.
— Поразительно! — Чем же?
— Что годы шли, а ты все верила, все шла к этой цели. Ни школа, ни колледж тебя не изменили.
— А кем ты хотел быть в этом возрасте?
— Помнится, астронавтом. В то время казалось, что это очень круто. Мальчишки почти все через это проходят.
— Ну что же, не потянул? — поддразнила Эвери.
— Жизнь решает, — невозмутимо ответил Джон Пол. — Я предпочел инженерию, выучился, а потом попал на флот.
— А как ты стал морским пехотинцем?
— По пьянке.
— Нет, честно!
— Ну… хотелось перемен. Против дисциплины я не возражал, а дали манили. Всегда мечтал о большем, чем Боуэн в Луизиане.
126 
