128 
— Допустим.
Эвери приготовилась к яростному спору о том, что собственные дети не так важны, как это принято утверждать, и хотя отлично понимала, что это нелепица, оставалось или это, или слезы, а слез она не выносила. И без того она позволила Джону Полу заглянуть в темный уголок ее души — туда, где гнездилась вся боль последних лет. Большего было уже не вынести.
Пару минут они смотрели в глаза друг другу.
— Ну? — поощрила Эвери, когда молчание затянулось.
— Глупо это, вот что.
— Что именно?
— А то. Нравится работать с детьми — работай и никого не слушай. Глупо поступать в угоду другому, даже если это близкий человек.
— А как же моя работа в Бюро?
— Одно другому не мешает. Кому-то не дано никаких способностей, у кого-то их множество. Зачем зарывать талант?
Джон Пол отошел к телефону. И набирая номер, и разговаривая, он не спускал глаз с автостоянки. Официантка явно не могла дождаться, когда они наконец уйдут: притопывала ногой, похрустывала пальцами, выдувала розовые пузыри размером чуть не с голову.
— Порядок, — сказал Джон Пол, подходя. — Можем двигать отсюда.
Они вышли, и тут же за спиной раздался щелчок замка. Автостоянка была безмолвной и пустынной. Эвери в задумчивости шла к машине рядом с Джоном Полом.
— А у тебя есть талант? — спросила она.
— Полно.
— Например, в ЦРУ. Чем ты там отличился?
— Меткой стрельбой. Укладывал противника с одного выстрела. Был не просто хорош, а чертовски хорош, так-то вот. Индейцы прозвали бы меня Орлиный Глаз.
— Ты сказал, у тебя полно талантов. Что еще ты умеешь делать «чертовски хорошо»?
— Еще? — Джон Пол вдруг привлек ее к себе за талию. — Я бы рассказал, но слова недорого стоят.
— То есть?
Он склонился к самому ее уху, так что дыхание щекотно пошевелило завиток.
— Если все пойдет по плану, я тебе кое-что продемонстрирую. Всегда ведь лучше убедиться на личном опыте.
Все крохотные волоски на руках и шее Эвери встали дыбом от предвкушения, и она медленно как завороженная повернулась, чтобы заглянуть ему в глаза.
Джон Пол подумал, что это и есть самое сильное искушение — затуманенный взгляд женщины. Ни один мужчина не сумеет ему противиться. Он внушает нелепую, быть может, но законную гордость собой.
— Поехали, пока я не махнул на все рукой и не на — чал демонстрировать свои таланты прямо здесь!
Он коснулся теплых губ Эвери мимолетным поцелуем и открыл для нее дверцу. Машина снова покатилась по направлению к Денверу.
— Надо как можно скорее убраться подальше от этой забегаловки. Официантка тебя непременно запомнит.
— Ты думаешь?
— На ее месте я бы запомнил.
— Она все время пялилась на тебя. Джон Пол пренебрежительно хмыкнул.
— До места назначения еще добрый час пути, а то и больше, — сказал он, прикинув расстояние. — Хорошо бы попался магазин, а то Тайлер сказал, что в доме только банки и пакеты.
— Разве все уже не закрыто?
— Это не проблема.
— Бессовестный! Ты готов вломиться?
— Не вломиться, а проникнуть. Никто не узнает, что я там был.
Эвери не стала развивать тему. Куда больше ее занимал один конкретный талант Джона Пола. Если все пойдет по плану, как это будет?
Миль через тридцать они заметили у дороги магазинчик из тех, что торгуют всякой всячиной. Окна были темные, и Джон Пол получил возможность пустить вдело один из своих многочисленных талантов. Он быстро и бесшумно отпер замок с помощью какого-то приспособления, мгновенно подружился с черным доберманом и так славно отоварился, что Эвери пришлось тащить к машине один из туго набитых бумажных пакетов.
Это не был грабеж — Джон Пол прикинул стоимость взятого, открыл кассу и добавил к небогатой наличности двадцатидолларовую купюру. Оставалось гадать, какой это произведет эффект.
— Долго ты планируешь оставаться в домике шефа Тайлера? — поинтересовалась Эвери, когда они снова тронулись в путь. — Судя по сделанным запасам, примерно с месяц.
— Одну ночь мы там точно проведем, а может, и больше. Тайлер упоминал про городок милях в пятнадцати оттуда. Я попросил Тео кое-что проверить. Как только это будет сделано, обсудим, как быть дальше.
— Я не хочу пропустить слушание!
— Понятное дело. Вот что…
— Да?
— Это Скаррет виноват в том, что ты не можешь иметь детей?
— Только отчасти. Больше виновата Джилли. Не будь той пули, я бы все равно не помышляла о детях, чтобы не передать им жуткий ген моей матери. Так что, сам видишь, в конечном счете это не важно.
128 
