15 
– Мы все приложились, – напомнил ему Роджер.
– Мы делали то, что нам велели, – парировал тот.
Гордон кивнул:
– Вот именно. Хороший солдат должен выполнять приказ.
Кеннет откинул капюшон и почесал за ухом.
– Напомни-ка мне, что сделал Лайам Макхью?
– Я тебе уже десять раз повторял! – гаркнул Гордон, подкрепив слова такой оплеухой, что Кеннет едва не свалился в яму.
– А ты еще разок повтори.
– Мы схватили Лайама и собираемся убить его, чтобы выманить брата из-за гор. А уж здесь его застанут врасплох воины, притаившиеся в леске на востоке.
Кеннет снова почесал за ухом.
– А что с ним сделают, когда поймают?
Гордон покачал головой:
– Убьют и похоронят рядом с братом.
– А из какого клана воины? Ну те, что прячутся в леске? – Он кивнул в сторону деревьев на востоке и вытянул шею, пытаясь хоть кого-нибудь разглядеть.
– Не твоего ума дело, из какого они клана, – ответил Гордон. – Меньше знаешь – крепче спишь.
– Гляньте-ка, похоже, Лайам очухался, – заметил один из воинов и пнул пленника.
Роджер удовлетворенно хмыкнул:
– Отлично, значит, все поймет, когда мы бросим его в яму. Ману, у тебя есть еще вода, чтобы полить ему на голову? Пусть окончательно придет в себя.
– Да ничего он не очухался, – возразил Кеннет. – Даже глазом не моргнул. Подох, похоже.
– Но если мы плеснем на него водой…
– Нету больше воды, – перебил его Ману. – Но можно плюнуть ему в лицо.
Наемники рассмеялись. Габриела услышала последние два имени: Фергус и Катберт. Солдаты вели себя будто на ярмарке. Она знала, что важно запомнить все семь имен, потому что в один прекрасный день их настигнет кара.
Смех Хэмиша оборвался, когда он заметил вождя Макхью.
– Вон он! Вон он едет! – завопил Хэмиш, натягивая на голову капюшон. – Это Макхью!
Все, включая Габриелу, посмотрели на вершину холма. На солнце силуэт воина на коне выглядел размытым золотым пятном.
– У нас полно времени, – сказан Кеннет. – Макхью не сможет прилететь сюда на крыльях.
– Посмотрите, сколько с ним народу. Я насчитал двадцать человек! – воскликнул Ману. Голос его дрогнул.
Гордон был словно на иголках. Ему показалось, что сзади кто-то есть. Он повернулся и схватился за меч. Никого. Осмотрел западный и восточный склоны, но и там никого не увидел.
– Зря теряем время, – сказал он. – Бросайте его в яму. Зароем – и в путь.
Роджер и Катберт схватили Лайама за ноги и потащили к яме. Голова его дернулась на кочке. Фергус схватил его за волосы и посмотрел ему в лицо.
– Глаза у него закрыты, – произнес он разочарованно.
– Они и были закрыты, – вставил Кеннет. Наемники поволокли Лайама к яме, когда услышали отдаленный шум. Огляделись и увидели, что с дальнего конца долины к ним приближаются всадники.
– Наверное, Бьюкенены, – пробормотал Ману. – Отсюда не разглядишь, но, похоже, они.
– Они убьют нас! – вскрикнул Хэмиш. Он обежал вокруг ямы. – Надо спрятаться. Но где?
Катберт и Ману выронили бесчувственное тело Лайама.
– Поднимите его, черт возьми, – прикрикнул Гордон. – Ну, живо! Когда я стаскивал его с лошади, он видел меня. Придется убить его и только потом бросить в яму. Нет времени закапывать его живьем.
Но Катберт, Ману, Роджер и Кеннет не выполнили приказ. Они бежали в кусты следом за Хэмишем и Фергусом.
Гордон вытащил меч. В тот же момент Габриела достала стрелу из колчана и вложила в лук.
Бьюкенены были слишком далеко, так же как и Макхью, их стрелы не могли достать семерых наемников.
Неожиданно дело приняло новый оборот. Из засады выскочили солдаты и бросились в сторону Бьюкененов. В гуще сражения могла оказаться Габриела с ее телохранителями.
Габриела не сводила глаз с Гордона, предводителя этих крыс. Его пленный не шевелился. Лайам лежал на земле, а Гордон стоял над ним с обнаженным мечом, нервно поглядывая на север. Он попятился было, но передумал и решительно шагнул вперед. Габриела понимала, что Гордон не может оставить Лайама в живых, ведь тот видел его лицо.
– Стивен, – прошептала она, – если я промахнусь…
– Вы не промахнетесь.
– И все же. Если я промахнусь, будь наготове.
Гордон решился. Он взмахнул мечом, намереваясь разрубить Лайама пополам.
Стрела Габриелы остановила его. Рука ее не дрогнула, острие пронзило черное сердце Гордона.
Секундами позже земля задрожала у нее под ногами, потому как Бьюкенены и их враги сошлись на поле брани. Звон стали и крики наполнили воздух. Сеча началась.
15 
