63 
— Да ладно, чего там. — Великий любовник, скромно пожимающий плечами, когда восхищаются его талантами. — И потом, у меня преимущество своего поля.
— Да уж наверно. Ложись на спинку, я помогу тебе расслабиться.
— Я не против.
— Сначала допей ту прелесть, что я тебе приготовила. Чтоб ты знал, я очень старалась.
— …Так?
— Да, в самый раз. Ложись на спинку… хорошо… вдохни… Так ты тут давно живешь?
— Четыре года, забыла? Ну, давай пободрее.
— Не снимай штаны, котик, я продолжаю.
— Я-то думал, ты хочешь, чтоб я был без штанов.
— И правда.
— Так я их сниму.
— Давай, котик.
Шорох одежды, звяканье пряжки от ремня.
— Ну, значит, ты говорил про то, как ты тут живешь?..
— Так-то лучше.
— Хорошо.
— Да ты просто мастерица.
— Главное, расслабься, Ричи.
— Да я уже. Еще как.
— Хорошо, хорошо.
— А ты где?
— Я тут.
— Чего-то спать охота.
— Все в порядке. Мне так приятно с тобой лежать.
В комнате наступила тишина. Прошла минута.
— Эй, ты… — донесся голос Ричи.
— Ш-ш, все нормально.
— Погоди, погоди… хрен знает что, так спать хочется.
— Ш-ш, не волнуйся.
— Может, ты?.. Очень уж я…
Рэй слышал дыхание Ричи. Оно становилось все медленнее, глубже и наконец перешло в храп. Девушка затихла. Возможно, тоже уснула.
Затем раздалась трель мобильного. Девушка ответила быстро, после первого же звонка.
— Привет. Он спит… скажи мне спасибо. Мне пришлось трогать его за член. Черт побери, как мерзко. Что? Нет, дверь открыта. Я не двигаюсь, а то вдруг он проснется. Приезжай побыстрее, хорошо?
Она положила трубку.
Храп перешел в громкий режущий хрип, повторявшийся снова и снова, точно звук на заезженной пластинке.
Рэй старался умерить дыхание и не двигаться. Сейчас в дом кто-то придет, и это его пугало. Если девушка выйдет из комнаты, может, ему удастся выбежать… В комнате есть окно. Возможно, оно открывается легко, а может, и нет. Он почувствовал, как одна нога скользит по мячу, и поспешно убрал ее. Когда девушка перестанет наблюдать за спящим, ее внимание начнет блуждать, и тогда она может заметить присутствие Рэя. Даже если она не будет осознавать, что слышит его, она его почувствует. Это известное явление. Тибетских монахов с заткнутыми ушами и завязанными глазами вводили в темную комнату, там они делали несколько вдохов-выдохов, оборачиваясь вокруг своей оси, и обнаруживали, в каком углу неподвижно сидит на молитвенном коврике другой монах. Такое раз увидишь — не забудешь.
Девушка молча сидела в темноте. Он услышал, как она выдвигает ящик стола.
— Пистолеты! — шепнула она.
Потом открылась дверь на кухню. Послышались тяжелые шаги.
— Эй, Шерон? — донесся тихий мужской голос.
— Сюда! — громко прошептала она. — Я здесь!
Шаги приблизились к двери в спальню.
— Он точно вырубился?
— Думаю, да.
— В машину.
— Только туфли надену.
— Ты ему дала?
— Нет.
— А я думаю — да.
— Ни за что, он противный.
— Ты трогала его член, Шерон.
— Он меня заставил. Я это делала ради тебя.
— Минет?
— Нет, клянусь тебе.
— Врешь ты все, на хрен.
— Нет, нет…
— Давай-ка живо в машину.
Она ушла. Рэй слышал громкое дыхание Ричи.
— Подстилка чертова.
— Эй, — раздался из коридора голос девушки, — что ты там застрял? Кстати, у него в столике стволы, мистер ревнивый сукин сын.
— Ты их трогала?
— Нет!
— В машину!
Она вышла. Хлопнула входная дверь. В комнате зажгли свет. Он слышал, как выдвигали ящик стола, как клацнули пистолеты, а затем коробки с патронами.
— Ну-ну, недоносок, — проговорил кто-то. — Только поглядите на него. Хотел трахнуть мою девчонку, Ричи. К тому же ты, долбаный козел… вконец задолбал меня.
С постели донеслось тихое хрюканье, точно Ричи услышал это обвинение и попытался на него ответить.
Зловещая тишина. Потом — хлещущий звук.
Ричи испустил нечеловеческий, душераздирающий вой. Клюшка для гольфа, понял Рэй. Снова удар, на этот раз более влажный, более страшный.
— Черт тебя дери, заставил ее трогать твой!.. — Последовали два, три, четыре, шесть, восемь ударов, быстрая и необузданная прогрессия, и при каждом — все тот же мокрый треск; нападавший часто дышал, он задыхался от ярости, крякал от напряжения; шлепающие звуки продолжались не больше двадцати секунд, и если у Ричи и была возможность сопротивляться, теперь он ее лишился.
63 
