На столе тоже ничего особенного. Сведения об объемах продаж, разложенные по регионам, сводные отчеты по результатам исследований, копия судебного заключения по делу об ответственности, тощая папка, где были собраны все упоминания о компании, появившиеся сегодня в крупных газетах, и тому подобное. И список звонков на бланке «Гудфарм», очевидно, составленный секретаршей Рейли. Рядом с каждой фамилией — несколько пустых строк для записей. Она просмотрела имена.
Одно из них она узнала: Джеймс Тонелли, офис-менеджер «Гудфарм». Рядом с фамилией женским почерком написано: «Том, я звонила семь раз. Никто не отвечает». Зачем Рейли пытается связаться с Тонелли? В списке нашлось и много других интересных имен.
Она сложила листок, расстегнула молнию на комбинезоне и спрятала находку в карман.
Уборщица «Корпсерв» уже, наверное, ждет возле кухни с контейнером, наполненным мешками, и недоумевает, где Цзин Ли.
Я не нашла ничего стоящего, сказала она себе. Она проникла в маленькую отдельную ванную. Зажгла свет. Душ, кафельные стены, кафельный пол. Унитаз. Небольшой платяной шкаф с запасным костюмом, несколькими парами обуви и набором выглаженных рубашек и галстуков. Неплохо ему живется, подумала она. Она открыла аптечный шкафчик. Всего один пузырек с таблетками. Бета-ингибиторы. Снимают волнение во время публичных выступлений. Их, наверное, принимает половина управленцев в Нью-Йорке.
Она услышала шаги и выключила свет в кабинете. Выглянула в коридор. Охранник удалялся. На этом этаже вестибюль и лифты располагались в центре, а кабинеты — вокруг них. Кухня была на другом конце этажа, там, куда сейчас направлялся охранник. Но по пути он то тут, то там заглядывал в кабинеты. Впрочем, Цзин Ли знала обходной путь. Она со всех ног бросилась по коридору в противоположную сторону, повернула налево, промчалась по еще одному коридору, опять свернула налево, чтобы, пробежав по другой стороне здания, оказаться у кухни раньше, чем охранник. В последний раз повернула налево и увидела стоящую у кухни сотрудницу «Корпсерв». Вид у нее был озадаченный.
— Скорей! — приказала Цзин Ли.
Она вынула пять мешков с мусором и запрыгнула в контейнер.
— Клади их на меня, скорей!
— Та.
— Кати к грузовому лифту.
Она так и сделала. Цзин Ли слышала, как она нажимает кнопку вызова.
— Здравствуйте, — сказала кому-то уборщица.
— Добрый вечер, — произнес мужской голос, расслабленный, но твердый. — Вы вниз?
— Та.
— Скоро будете сдавать дела, — сказал охранник. — Завтра мы вам всем объясним процедуру.
— Корошо.
Дверцы лифта раздвинулись.
— Ну, спокойной ночи.
Дверцы закрылись. Цзин Ли ждала. Когда лифт достиг нулевого уровня, уборщица выкатила тележку и направилась с ней к передвижному шредеру. Цзин Ли, извиваясь, выбралась из-под мешков и выскочила наружу. Записала ли камера этот звук? Не исключено. Но рев шредера, наверное, все перекрыл.
— Он сказал, что вы будете сдавать дела? — спросила она у женщины.
— Та.
Мексиканка почти не смотрела ей в глаза. Я ее пугаю, поняла Цзин Ли. Она знает про убитых девушек.
— Ты уже про них слышала?
— Та. Вчера они нам сказали.
— Что они сказали?
— Что мы больше не будем работать это здание. Они нас больше не хотеть. Мы пойдем на другую работу. Думаю, что-то такое.
Цзин Ли испытующе посмотрела на женщину. Она сама не слишком понимает, о чем говорит. Просто делает, что ей говорят, и не задается вопросом, почему в «Гудфарм» решили отказаться от услуг «Корпсерв». Но Цзин Ли понимала почему. И теперь она должна сказать Чену, чтобы был осторожен, — если, конечно, компания о нем еще не разузнала.
22
Она проявила чудеса терпения. Выждала несколько дней, прежде чем заговорить с Томом о произошедшем на вечеринке у Марца; хотя без конца обдумывала случившееся, пытаясь понять, что это означает для Тома. Когда старик начал трясти выпачканными в дерьме пальцами перед лицом Энн, у нее все похолодело внутри; это был холод, имевший отношение к Тому и, разумеется, к Марцу, которого она больше не рассматривала как пациента и вообще как человека, который заслуживает ее врачебного суждения. Собственно говоря, никакого суждения она тогда и не высказала. Он просто выпустил ее руку и подтянул спущенные штаны.
— Я знаю, что у меня, черт побери, проблемы с простатой, — проворчал он.